Кира очнулась от воспоминаний и осмотрелась: диван, обтянутый ярко-зеленой тканью и укрытый золотистым покрывалом, был сложен, на нем они с Викой и спали. Сестра собственноручно заправляла постель, чтобы не оставалось ни единой складочки. То же происходило и с вещами: аккуратно развешаны на спинках стульев, разложены в шкафчике на полочках, а чемоданы убраны в дальнюю комнату-склад.
По вечерам девчонки рисовали и раскрашивали, обсуждали произошедшее за день, а бывало, тайно выпивали по рюмке бабушкиной наливки. Что им с одной стопки «Вишневой», но вскоре напиток закончился, и они не знали, что делать с опустевшей бутылкой. В преддверии дня рождения Оля закупила несколько коробок спиртного, и они перелили вино в бутылку из-под наливки. Замены бабуля так и не заметила, а сестры еще долго вспоминали тот случай.
На улице вовсю светило солнце, согрев для Киры скамейку. Вытащив аккордеон из футляра и вдев руки в ремни, девушка усмехнулась – узковато.
– Вымахала… – как сказала бы Оля. Настроив инструмент под себя взрослую, Кира принялась наигрывать забытую мелодию «Катюши»3. Ногти стучали по клавишам, меха тяжело вздыхали и набирались воздухом.
Из-за забора показался яркий платок, но Кира не обратила внимания на кислое выражение лица бабы Ани. Она не сомневалась, что старая бестия жива, хоть и потеряла прежнюю прыть, с трудом передвигаясь по огороду и что-то бормоча под нос.
– Выходи-и-ла на берег Катюша, на высокий берег на крутой! – заорала выскочившая на крыльцо Вика с полотенцем на плече, поддергивая подол ночнушки до кружевных стрингов.
Уж эту красоту баба Аня увидела воочию и, перекрестившись, поковыляла к себе в дом.
Вика заливалась песней, пока Кира не закончила играть. Они еще долго смеялись над противной старухой.
– Вот ханжа! Какой была, такой и осталась, у-у-у старая жаба! – Вика бросилась к соединявшей заборы калитке и задергала. – Я те покажу! У меня тут ложки пропадают!4
Хлипкая калитка недовольно скрипнула, мол, в чем я-то виновата? Мне и самой такое соседство не по нраву.
– А ты чего подорвалась-то? Ишь бельем светит, бесстыдница! – на манер бабы Ани Кира стала подтрунивать над сестрой и сама спустила пижамные штаны, предъявив труселя в полоску. Она видела, что старуха наблюдает за ними из окна и уже звонит соседке, чтобы доложить обстановку.
Отсмеявшись и вернув одежду на место, сестры удалились в дом, не забыв про аккордеон. Теперь старый шептун всегда будет поблизости.
Вика расположилась за столом, согнув ногу в колене, держа в руке мобильный телефон, она попыталась подключиться к соседскому вай-фаю, но тот оказался запаролен.
– Пф!