Откровение. Павел Поляков

на вороте моей кружевной рубахи. Рядом на стуле лежал вычищенный и отутюженный Наташей смокинг, и если бы и она оказалась такой же упрямой как моя собственная жена, я бы ни за что его не одел. – Послушайте, – убеждал я их, – народ мрёт от голода и болезней, а я появлюсь перед ним в смокинге?

      – Так надо, – ответила Оксана. Наташа лишь пожала плечами.

      Мы прошли в приемный зал. Но, вопреки моему ожиданию, он был почти не освещен. Лишь два или три светильника выкрещивали серыми тенями колонн тусклый мраморный пол. Всмотревшись в темноту, я удивился еще больше: не было ни людей, ни журналистов, ни кинокамер. В испуге я сделал шаг назад и почувствовал, как женские руки сжали мои локти. Я обернулся: глаза женщин также были полны страха. Мы были одни (вице – премьеров рядом со мной в тот момент не оказалось), когда раздался голос, от которого мы все похолодели.