2) что росписание[5], утвержденное 3 декабря 1900 года Министерством финансов по соглашению с Министерствами внутренних дел и земледелия и государственных имуществ, определяет наибольшее количество земли, которое может быть приобретено крестьянами при содействии Крестьянского поземельного банка, не иначе как по взаимному соглашению крестьян с владельцами земли и
3) что прием и рассмотрение заявлений и выдача банком ссуд на покупку земель составляют предмет ведомства отделения банка, куда в случае согласия владельцев на продажу земли крестьянам последним и надлежит обращаться за всеми необходимыми для осуществления сведениями; все же обращения крестьян о содействии к покупке земли без предварительного соглашения с владельцами её оставляются отделением банка без рассмотрения».
Обращает на себя внимание чёткая позиция губернатора, делающая процесс продажи земли исключительно добровольным, возможным лишь при условии соглашения сторон. Это было принципиальное убеждение Столыпина, хотя он и понимал, что таким образом значительно замедляется процесс создания крепких крестьянских хозяйств.
Однако гродненский губернатор прекрасно отдавал себе отчёт в том, что его мероприятия ни в коей мере не будут пользоваться популярностью у большинства крестьян, но это его не останавливало – для него важна была не дешёвая популярность, а благо государства и народа. И он был категорически против того, чтобы откладывать аграрную реформу до тех пор, пока крестьяне не осознают её необходимость. Пётр Аркадьевич говорил: «Ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы, рассчитывать, что при подъёме умственного развития населения, которое настанет неизвестно когда, жгучие вопросы разрешатся сами собой – это значит отложить на неопределённое время проведение тех мероприятий, без которых немыслима ни культура, ни подъём доходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью».
Спокойное проведение реформ в губернии (пусть и в достаточно ограниченном масштабе) стало возможно и во многом благодаря тому, что губернатор жёстко подавлял любые попытки революционных беспорядков и отстаивал необходимость самых строгих мер по отношению к революционерам. Так, он с возмущением писал генерал-губернатору о нерешительных действиях начальника губернского жандармского управления полковника Александра Бекнева и, наоборот, высоко оценивал решительные действия белостокского полицмейстера Петра Метленко во время пресечения революционных выступлений в Белостоке: «Считаю долгом своим, помимо официального представления, донести Вам частным образом о белостокских событиях,