– Тогда вы должны понимать, насколько серьезный эксперимент вы сейчас прерываете! – теплое выражение его лица сменилось на яростное в долю секунды. – Немедленно покиньте помещение и закройте за собой дверь!
«Да он псих! – понял я. – Гений, но абсолютно сумасшедший!»
И такое облегчение наступило, будто я все тайны мироздания разгадал. Будто отпустила меня эта внезапно возникшая приязнь к классовому врагу. Просто псих. Стреляем, взрываем и уходим!
Но стрелять начали не мы. Наверху, там, где осталось наше прикрытие, зазвучала пальба. Еле слышная здесь, в подземелье, но вполне узнаваемая. Пистолетная. И отвечающие винтовочные выстрелы.
Мои бойцы переглянулись. Они все поняли. Шансов выжить, находясь внизу, было очень немного.
– Все наверх, – скомандовал я. – Прорываться и уходить. Взрывчатку оставить мне. Я здесь сам все закончу.
Что я с пятью чернильными крысами один не справлюсь? К тому же это ведь была моя вина, затянул болтовню. И акция тоже моя. У ребят же имелся небольшой, но шанс прорваться.
Подпольщики молча кивнули, также молча друг с другом и со мной попрощались одними глазами и побежали наверх. Последний, совсем еще мальчишка, оставил на полу солдатский рюкзак, набитый взрывчаткой.
– И что вы собираетесь делать, молодой человек? – спросил меня ученый, вновь ставший благожелательным мужчиной.
«Что я упустил? Почему легаши к лаборатории вернулись так быстро? Они же сейчас должны в оцеплении у складов стоять! Или не легаши? Взвод охраны из Адмиралтейства?»
– Взорвать здесь все к чертовой матери! – буркнул я, отвечая не ему, а себе. Но Терри услышал.
– Дикарь, – сообщил он мне. И отвернулся к своим коллегам. То ли был такой бесстрашный, то ли не поверил мне.
Он вообще был не такой, каким я его себе представлял. Думал, пожилой аристократ и зазнайка. Ходит, голову задрав, и на лаборантов покрикивает. Или писарю книгу диктует, а тот строчит. В реальности он оказался значительно моложе. Рукава халата были грязными, словно он сам копался в механизмах неведомой машины. И вел он себя не заносчиво, хотя и странно.
«Дикарь! – повторил я про себя. Отчего-то обидевшись на такую характеристику от своего книжного героя. – Да и плевать! Дикарь значит Дикарь! А как с вами иначе? Наделаете опять бомб, как тогда вон, с газом внутри. И в массовое производство! Солдат травить и работяг на заводах! Это не дикость?»
Походило это все на какие-то оправдания. А я ведь не должен был что-то объяснять этому человеку! Он – прошлое, а я – будущее. Он все равно ничего не поймет! Даже если было бы желание объяснить.
Смерти я не боялся. Перебоялся уже. Помру, так помру. Зато дело сделаю, а это побольше значит, чем некая частная жизнь и смерть одного индивидуума.
Перестрелка наверху стала активнее, это поднялись мои спутники. На какой-то миг мне показалось, что им удастся отбиться от легашей, прорваться и уйти, но звуки выстрелов из винтовок тоже стали