– Девчонки, где все люди? – шепотом спросила я, боясь нарушить тишину.
Сначала они замерли в недоумении и так столбом стояли минуты три, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить, что происходит. Тая сделала шаг по направлению к платформе и взглянула на часы, висящие над тоннелем, куда в чернильную пустоту увез своих пассажиров поезд. Циферблат нервно мигал красным цветом, высвечивая сплошные нули.
– Ерунда какая то, – сделала вывод Тая, взглянув на нас.
– Знаете что, пойдемте уже, а то мне как-то не по себе стало, – сказав это, Таня двинулась с места по направлению к выходу, как вдруг выключился свет, что заставило нас непроизвольно вскрикнуть. Стало еще хуже, вдобавок ко всему, страшно и темно, хоть глаз выколи.
– Что происходит!? – испугалась Оля и стала судорожно копаться в сумке, после чего мы увидели загоревшийся фонарик ее сотового телефона. – Вот и свет, лучше, чем ничего, я полагаю, – добавила она, освещая местность возле себя.
– Точно! – хором поддержали мы.
Вооружившись мобильными телефонами как фонарями, мы решили идти обратно, но не тут-то было: раздался ужасный грохот, и на нас начал обваливаться потолок. Ничего не оставалось делать, как побежать в другую сторону. Добежав до другого конца станции, где, как оказалось, тоже был завал, мы остановились и стали прислушиваться к наступившей гробовой тишине. Где-то закапала вода, стали раздаваться мерзкие скрипучие звуки, как будто бы к нам ползло гигантское насекомое из фильма ужасов. А может быть, мне просто стало мерещиться это из-за панического страха.
– Слушайте, наверное, террористы на Москву напали, бомбу взорвали, вот все и обвалилось, – предположила я, и мой голос нарушил тишину, эхом раскатившись по залу.
– Знаете что! – вдруг воскликнула Оля и продолжила: – Один раз, когда свет вырубали в метро, я в это время в поезде была. Там двери мужики разжали, а потом все просто по тоннелю к следующей станции дошли. – Сказав это, Оля направила свет от своего мобильного телефона на рельсы.
– Не думаю,