Но Робеспьер не торопился его отпускать. Этот прирожденный шарлатан и мучитель душ человеческих был еще недостаточно удовлетворен лихорадочным состоянием своего коллеги.
Шовелен всегда пользовался уважением и доверием. Его служба в области внешних сношений революционного правительства высоко ценилась. Одно время он даже являлся неотъемлемой частью того беспощадного децимвирата, который, во главе с Робеспьером, осуществлял правление Францией по законам бесконечного кровопролития и беспримерной злобы. Шовелен был проницателен и умен, кроме того, обладал качествами беззаветного патриота, которых Робеспьеру явно недоставало.
Неподкупный цвета морской волны уже устал от этого дипломата. Он страстно желал избавиться от него.
Так что неудачная попытка коллеги предоставить революционному трибуналу наглого и вездесущего англичанина была на руку Неподкупному. Впрочем, неудачнику даже не досаждали какими бы то ни было неприятностями, а просто оставили его в полном неведении на целый год. Теперь оставалось еще немножечко подождать, чтобы о нем все забыли окончательно. Как вдруг ему был дан не только еще один шанс вернуть себе общественное расположение, но была при этом еще и предоставлена практически неограниченная власть. И сам Робеспьер никак не мог ему отказать в этом. Он, завистливый и ревнивый. Неподкупный, теперь уже был не властен как-либо помешать или же навредить коллеге.
С присущей ему мягкостью он, казалось, старательно вникал во все шовеленовские планы, помогая ему чем можно, – потому что в запасе у него было что сказать бывшему послу, прежде чем тот уйдет. То, что должно будет ему показать, продемонстрировать продолжающую нависать, словно черная туча, занесенную над ним полновластную руку хозяина.
– Но вы не назвали сумму, в которой нуждаетесь, гражданин Шовелен, – с обезоруживающей улыбкой сказал Неподкупный. – Правительство не будет вас ограничивать, и вам не грозит провал из-за недостатка средств или власти.
– Приятно слышать, что наше правительство столь неограниченно в средствах, – с сухим сарказмом заметил Шовелен.
– О, последние несколько недель принесли нам большую прибыль, – подхватил Робеспьер. – Мы конфисковали драгоценности и деньги у господ роялистов, находящихся в эмиграции, на сумму в несколько миллионов франков. Вы помните предательницу Джульетту Марни, совсем недавно ускользнувшую в Англию? Бриллианты, драгоценности и огромное количество золота ее матери были обнаружены одним из наших великолепных сыщиков; их оберегал некий аббат Фуке, булонский поп, который, судя по всему, очень предан этой семье.
– Да? – равнодушно откликнулся Шовелен.
– Наши люди арестовали драгоценности и золото – и все дела. Правда, мы до сих пор еще не решили, что делать со священником. Его слишком любят булонские рыбаки.