И на все это воняющее, гниющее и разлагающееся добро тучами налетают насекомые, вороны и бродячие собаки. Пищи хватает всем, и среди мародеров никогда не вспыхивают ссоры. Иногда только сюда случайно забредает какая-нибудь псина, от ошейника которой пахнет еще человеком, и ее тотчас же убивают и разрывают на куски. На ворон собаки не обращают ни малейшего внимания, ходят сами по себе, не имея ни стаи, ни вожака. Вороны же, напротив, предпочитают держаться друг друга. В каждой их разбойничьей шайке можно заметить самого большого и важного ворона – это, несомненно, главарь. Когда стая ворон садится на облюбованное место, вожак позволяет своим сородичам питаться в строго определенное время: после стая снимается, дабы уступить хлебное местечко другим. Каркающая туча описывает в небе несколько кругов, а потом устраивается на ближайшем дереве, где можно почистить клюв или поколотиться у себя в перьях.
Ритм жизни вороньих стай четко согласован с работой крематория. Вот гигантская печь разверзает свое жерло, из ее недр доносится шум, подобный реву урагана. Тотчас же вороньи легионы взмывают вверх, оглашая окрестности тревожным карканьем. Черные хищники боятся адского шума: для них он означает неминуемую смерть от извивающихся языков пламени.
В грудах разлагающихся останков, не только на поверхности, но и внутри, кишат насекомые и черви. Там встречаются пауки величиной с ладонь, их тела, за исключением лап, покрыты бородавками, как у жаб. Они копошатся в гниющих внутренностях павших животных – всех этих собак, кошек, свиней, коров, гусей, сваленных в этом месте от щедрот службы санитарного контроля. Пауки предпочитают полуразложившиеся трупы. Их не прельщает ни свежатина, ни жидкая масса, в которой уже не распознать первоначального облика. Когда глазное яблоко начинает покрываться плесенью и желтеет, тогда паук раздирает податливую роговицу и внедряется внутрь трупа, где откладывает яйца-мешочки. Он запускает когтеобразную первую пару конечностей в плоть, разжижает ее ядовитой слюной и высасывает образовавшуюся жидкость. Одна за другой уродливые твари вгрызаются в гниющие массы и проделывают там бесчисленные ходы-лабиринты.
В завалах почерневшей капусты обитают зеленые гусеницы размером с сигарету. Вороны не трогают их, так как гусеницы сочатся ядом, который исчезает только с превращением их в бабочек.
Вороны находят их коконы в сухом пуху и терпеливо ждут того момента, когда из них начнут вылупляться взрослые насекомые. Черные стаи с налету склевывают молодь с еще не обсохшими крылышками. Облепившие кочаны гусеницы напоминают изящные дамские пальчики, сжимающие человеческий мозг.
Здесь невообразимое множество жуков-навозников. Среди них есть и такие, которые откладывают свои яйца прямо в тело живого насекомого, проколов его хрупкий панцирь. Личинки развиваются в утробе своего хозяина