Павел зевнул и ответил безразлично:
– Я и так человек. Даже с большой буквы.
– Ну, в таком случае – спать.
– Первый раз сказали дельную вещь, маэстро.
Куртис встал и вышел. Павлу отвели отдельную комнату.
…Утром за столом Куртис, распечатав бутылку водки, вновь вернулся к теме вчерашнего разговора. На сей раз Павел оказался покладистее. Он удовлетворил любопытство новоявленного друга и рассказал все о своей неудачно сложившейся жизни.
Куртис слушал, молча и сочувственно посматривал на него.
– Да, нелегка твоя жизнь. Ну, что же ты собираешься делать здесь? – спросил Куртис после минутной паузы.
– Пока даю показания Куртису.
– А если без шуток?
– Стерегу одного фраера. Скоро отчаливает. Думаю в дороге перейти с ним на «ты».
– Оставь его в покое. Могут найтись более солидные дела. И без разъездов.
– Что мне надо, я нашел. И упускать не собираюсь.
– Но сколько можно стрелять по воробьям? Пока ты молод, это еще годится. А состаришься? Плохо одному в старости…
– Что-то ты мне, Куртис, ребусы подсовываешь, а карандаш прячешь. Нет, пожалуй, лучше в одиночку. Вы хотите, маэстро, чтобы я по утрам снимал табель с одной доски и вешал на другую? А вечером наоборот?
В конце концов они договорились, что Павел останется в городе и на время укроется здесь, в квартире этой старушки. Условились встретиться на следующий день. По этому поводу они еще выпили. И через час Павел, пробормотав: «Эх, славно получается!» – подошел к кровати, лег, вяло помахал Куртису рукой и тут же уснул. Куртис, подождав минутку, уложил Бекаса поудобнее и вынул у него из кармана сверток, от которого отказался Боцман. Вместе со свертком он извлек маленький золотой медальон на короткой золотой цепочке – это получилось нечаянно, Куртис случайно мизинцем захватил петлю цепочки.
Глава 4
Выходной день
У Зарокова был сегодня выходной день, однако встал он рано. Побрился, позавтракал. Несколько раз с нетерпением взглянул на часы. Скоро десять, а Ян еще не вернулся. Что могло случиться?
Но раздался добродушный лай собаки, и Зароков вздохнул облегченно. По этому лаю он безошибочно узнавал, кто идет – хозяин дома или посторонний.
– В ресторане я его нашел сразу… – раздеваясь на ходу, начал рассказывать Дембович. – Парень стоящий, насилу уломал. Фамилия его, если не врет, Матвеев. Трижды судим. Бежал из колонии. Имел здесь явку, но хозяин завязал узелок. Отец умер в тридцать восьмом, мать пенсионерка, живет в Москве. У него свои счеты с властями. Дорожит свободой, не любит над собой начальства. Придется с ним еще повозиться, но уверен – можно обломать. Отвез к старухе.
– Идиот! – вскочил со стула Зароков. – Зачем к старухе?! Такое чистое место! Если он вор – может наследить, провалить квартиру. Лезешь напролом, как медведь…
– Но вы же сказали: надо его не упускать. Бекас – свой парень, это сразу видно. А упусти я его – у него там уже готовый клиент. И ищи ветра в поле, – обиженно сказал