Глава 4. Иша читает. Начало
Душа твоя вечна, ее нельзя убить, нельзя смочить водой и сжечь огнем, она всегда прекрасна и юна.
«В эру Шабда, на пятнадцатый лунный день, приближающий полнолуние, прекрасная царица Дити не находила себе покоя. Она прохаживалась по великолепным залам дворца: колонны и стены его были украшены сверкающими самоцветами и искусно выложенными орнаментами из драгоценных камней, озаряющими пространство мерцающим светом. Воздух наполнялся нежным звоном ее ножных колокольчиков, а браслеты тяжело и сердито побрякивали, когда она подносила к лицу руку, чтобы смахнуть со лба несколько разметавшихся прядей. Тяжелая коса, словно черная змея, струящаяся по спине, была обвита жемчужными украшениями, а золотые колокольчики на ее конце тихо бряцали при движении. Повсюду курились благовония. Время медленно клонилось к вечеру, наполняя мягкий воздух упоительной свежестью, смешанной с ароматом дыма, витиевато растворяющегося где-то у огромных резных окон, распахнутых настежь. В саду напевали на разные лады птицы и пронзительно вскрикивали павлины. Они умиротворенно танцевали словно в забытьи, раскидывая свои великолепные хвосты.
Но все это не помогало Дити усмирить беспокойный ум. Шаловливый бог любви жестоко вонзил в ее сердце острые, терзающие стрелы, и теперь оно пылало. Сильное желание зачать сыновей стало почти нестерпимым. Остальные царицы наслаждались своими детьми, и лишь она одна не испытала еще материнского счастья. Дити прилегла было на тончайшее покрывало, но снова поднялась. Внутри она боролась с желанием войти к мужу и просить его о близости с ней. Она знала, что сейчас мудрец Кашьяпа совершает ритуал поклонения и находится в медитации – его нельзя было тревожить.
Дити могла навлечь на себя могущественный гнев брахмана. Как дочь великого Дакши, прародителя Вселенной, она знала, каким могуществом обладают мудрецы. Если она будет неправильно вести себя, то может потерять все. От напряжения и внутренней борьбы Дити чуть было не плакала, но желание близости с мужем оказалось намного сильнее. Ее прекрасные глаза, подведенные черной сурьмой, метали беспокойные взгляды, а одежда стала приходить в беспорядок. Наконец она сдалась на волю судьбы и решительным, звенящим шагом пошла в сторону покоев, где пребывал ее муж – великий мудрец Кашьяпа. Войдя, она увидела, что он пребывает в трансе, поэтому, не полагаясь на силу соблазнительного взгляда, сразу громко заговорила:
– О, муж мой, прошу тебя, удовлетвори мое желание! Сжалься надо мной, бедной женщиной, истерзанной желанием брачной близости с тобой. У меня еще нет детей, тогда как другие жены познали счастье материнства. Прошу, даруй мне благочестивых сыновей! Сейчас, оказавшись в этом жалком положении, истомленная