– Мамочка? Ты откуда?– обрадовано спросила я.
Она с нежностью посмотрела на меня.
– Я что умерла? – уточнила я.
В ответ она отрицательно покачала головой, подняла глаза и, взяв меня за руку, потянула вверх. Ее белое шелковое платье струилось точно сизый дым, длинные волосы развевались от сильного потока воздуха.
– Тебе еще рано умирать, моя девочка. Впереди у тебя много удивительных событий и прекрасных моментов, – шептала она. – Ты будешь счастлива и обязательно найдешь свою любовь.
Рядом с ней я почувствовала себя спокойно и безопасно. У нее был бархатный и нежный голос, в который хотелось окунаться вечно. Мне было хорошо и спокойно. Но вдруг голос ее начал удаляться.
– Мама, мамочка! Не уходи! – кричала я, пытаясь удержать ее руку.
Она стала превращаться в маленькую точку, пока совсем не исчезла. Повернувшись, я зажмурилась, таким ярким казался свет, к которому мое тело полетело на огромной скорости.
Когда я пришла в себя, все казалось мне туманным и совершенно нереальным. Я словно плыла в клубах плотного марева. Распахнув глаза, я начала приходить в себя и стала оглядываться по сторонам. Было очень светло, по светло-серым стенам беззаботно плясали солнечные зайчики, отражаясь от зеркальных поверхностей небольших шкафов. Я оказалась в огромной просторной комнате и ощущала себя бестелесной. Словно каким-то чудом мне удалось порвать цепи, связывающие меня с земными печалями и страданиями. Я ощущала себя так легко, что на мгновение мне даже показалось, что я все-таки умерла и очутилась на небесах. Но мое благостное оцепенение прервал земной звук – слабое покашливание.
Повернув голову влево, я увидела отца, сидевшего рядом с моей кроватью и смотревшего прямо на меня. Он выглядел усталым и измученным. Отец улыбнулся мне и нежно провел рукой по моим волосам:
– Ну, как ты, родная?
Я улыбнулась в ответ и попыталась встать, тут же сморщившись от острой боли в груди.
– Тихо, тихо, тебе еще рано вставать, – произнес он.
– Где я? – прошептала я.
– Ты в лазарете.
– Давно?
– Уже неделю, – проговорил отец. – Ты что-нибудь помнишь?
Я наморщила лоб, пытаясь восстановить в памяти последние события. Вспомнился праздник, искаженное гневом лицо Селены, сильная боль в груди и я невольно поежилась.
– А как София и Клаус? С ними все в порядке? – осторожно спросила я.
Он с серьезным видом кивнул и ответил:
– Они почти от тебя не отходили.
Я услышала, как скрипнула дверь: двое вошли в палату. Прозвучали осторожные шаги, и знакомый голос тихо произнес:
– Николай, вам нужно позавтракать, а мы пока посидим рядом с Алиной.
Отец, сидящий лицом ко мне, обернулся, и за его спиной я увидела Хранительницу и ректора. Встретившись со мной взглядом, она радостно воскликнула. Эмили, как всегда, была прекрасна и шла к нам своей походкой богини, сияя от счастья.
– О,