Она всхлипнула и вцепилась ноготками в его плечо. Тихо выдохнула.
Он взорвался на мгновение позже. И тоже бесшумно – зачем привлекать ненужное внимание? Несколько секунд постоял, переживая ощущения, затем отодвинулся от девчонки, снял презерватив и бросил его в унитаз.
– А ты мужик, – одобрительно пробормотала девушка, поправляя лифчик.
– С тобой хорошо, – в тон ей отозвался Крус.
– Правда?
– Конечно. – Невада застегнул штаны и улыбнулся: – С тобой было очень хорошо.
– Мы увидимся?
Он не собирался встречаться с этой дурой. Но не любил расставаться плохо. Пусть улыбается на прощанье.
– А ты хочешь?
– Мне понравилось.
– Тогда без проблем.
Невада записал номер ее телефона, крепко поцеловал в губы и открыл дверь. И встретился с недовольным взглядом толстой матроны. Девчонка хихикнула.
– Шлюха, – процедила тетка.
– Завидуешь?
Невада усмехнулся и направился в свой салон.
В любом городе самое спокойное место – река.
Разумеется, с этим утверждением можно поспорить. Вспомнить деловые Дунай, Майн, Сену или Волгу, по которым то и дело проходят баржи и пассажирские суда, а на причалах и в портах стоит такой шум, что с трудом слышишь собеседника. Вот только подобные воспоминания не совсем корректны. Беспокойными и шумными реки делает город. Сами же они лишь позволяют людям пользоваться водами, оставаясь при этом величавыми и неторопливыми. Сотни лет тягучего путешествия научили реки оставаться спокойными. Из порта в порт, от причала к причалу, от истока к устью несут они свои воды, наблюдая за кипящей вокруг жизнью. И если обитатели прибрежных городов забывают о чистоплотности, превращая свою реку в помойный сток, это ничего не меняет. Мусор постепенно исчезнет, что-то утонет, что-то выплывет на берег, что-то растворится в потоке, протекут километры, и река вернет себе привычный облик.
– Хорошо здесь… Хорошо…
Стоящий на набережной старик понимал толк в реках. И в спокойствии, которое они несут. Он умел подстраиваться под неспешное течение волн и успокаиваться, отдыхать душой. Он видел вечные воды и не обращал внимания ни на стайки использованных презервативов, ни на пустые сигаретные пачки и грязные тряпки, на весь тот мусор, что плавал у набережной Москвы-реки. И даже запах, в котором ощутимо чувствовался аромат гнили, его не смущал.
Мужчина видел суть, прикасался к душе реки.
– Хорошо…
Могло показаться, что он спит стоя, и лишь редкие слова, свидетельствовавшие об окутавшей душу безмятежности, показывали, что мужчина бодрствует.
– Какая тишина…
Малюсенький тойтерьер, сидящий на парапете, громко тявкнул. Некоторое время пес терпеливо ждал любующегося рекой хозяина, но теперь или замерз, или соскучился, а потому решил напомнить о себе.
Мужчина с шумом втянул ноздрями прохладный воздух, подумал, достал из кармана платок, высморкался и только