На третий раз разразился шторм, рухнули чары, что заставляли её всматриваться со скалы в морскую даль в надежде наконец увидеть своего ненаглядного.
Эту тайну она хранила глубоко в сердце, желание никогда не произносила вслух, ибо волшебство можно разрушить одним словом.
Но вот эти слова прозвучали, волшебство обернулось проклятием, и её желание утонет в навернувшихся слезах. Он не вернётся. Он никогда, никогда к ней не вернётся.
Она рухнула на четвереньки, задыхаясь, царапая ногтями грубо отёсанные половицы.
Потом поднялась, распахнула дверь и растворилась во тьме. Теперь муки мог облегчить только жестокий океан, сердце продолжало биться только благодаря ему, хоть он и пытался её сокрушить тяжким бременем горя.
Глава третья
Наутро Леви Лайман навсегда покинул деревню.
На сей раз нанять повозку не составило труда – все как один стали необычайно любезны, лишь бы поскорее его спровадить.
Прошлой ночью ему посчастливилось встретить по дороге угрюмого местного жителя на повозке, запряжённой старой клячей. Лошадёнка плелась как улитка, повозку потряхивало на каждом бугорке и впадине, но Леви уже ничего не замечал, наконец дав отдых отбитым саквояжем ногам и стёртым ступням.
Возница, у которого, казалось, каждое слово было на вес золота, поведал Леви, что о еде и ночлеге можно попросить в «Молодом гусе», в чём тот сильно усомнился, ибо как раз там накануне получил от ворот поворот.
Однако, войдя следом за возницей с каменным лицом и выдержав несколько хмурых взглядов от посетителей, он обнаружил, что, словно по волшебству, деньги вновь обрели силу. Должно быть, оттого, что он упомянул о намерении утром покинуть эти места, хозяин стал гораздо радушнее.
Утром перед трактиром появился ещё один местный житель на повозке, запряжённой парой добрых лошадей. По дороге до ближайшего городка Леви несколько раз пытался завязать с ним разговор, но этот малый, похоже, не был расположен к беседам, и ничего кроме многозначительного «угу» из него вытянуть не удалось. Впрочем, он с большой охотой принял вознаграждение в полдоллара за свои услуги.
В том городе Леви умудрился достать билет на поезд до Бостона, так и не взяв в толк, почему Барнум сразу не отправил его тем же способом, а заставил мучиться в море.
Леви не задумывался о неудаче, – хотя знал, что Барнум будет ворчать о зря потраченных деньгах – он мечтал добраться до городка побольше, где найдется кровать поудобнее, да жители поприветливей.
Леви от природы был человеком доброжелательным, отчасти поэтому Барнум его отправлял, как он сам выражался, «окучивать клиента». Но холодный приём в «Русалочьей деревне», как окрестил её Леви, был способен остудить даже самую пылкую натуру.
Что касается самой женщины – ну, жаль, конечно, что она не заинтересовалась предложением. Она красива, бесспорно, но красавиц можно найти повсюду. А вот чего не подделать, так это её необычность, что-то чуждое, неземное.
Наверное, всё дело в глазах. Не просто цвет, а что-то особенное