– А если это Вадик ваши статуи разрушил?
– Но я не знаю, кто это сделал.
– А если бы он это сделал, вы бы с ним поссорились?
– Как я могу с ним поссориться, если он мертвый?
То ли Костин начал юлить, то ли у него началась эта путаница от волнения, но так или иначе его поведение казалось Круче подозрительным.
– Это сейчас он мертвый, а когда махал здесь молотком, был живой.
– Он махал молотком?
– А кто махал молотком?
– Не знаю.
– Но кто-то же махал молотком? – делая упор на последнее слово, спросил Круча.
– Ну да, кто-то махал.
– И куда делся молоток?
– Не знаю. Понятия не имею.
– Может, его в пруд выбросили?
– Кто выбросил?
– Ну, не знаю. Кто-то подобрал его, подкрался к вашему брату и ударил его по голове. А концы, как говорится, в воду. И Вадика в воду, и молоток…
– Я не знаю, кто мог ударить его молотком, – Костин смотрел на Кручу выпученными глазами.
– А почему молотком? Может, его ударили обухом топора? И его ударили топором, и статуи разрушили топором.
– Топором?! Ну, я не знаю…
– Да нет, мне кажется, что вы знаете…
– Вы думаете, что это я убил Вадика? – возмущенно вскричал Костин.
Круча ничего не сказал. Наблюдая за хозяином дома периферийным зрением, он делал вид, что смотрит на пруд. Не надо сейчас давить на Костина, пусть он варится и закипает в собственном соку.
– Я?! Убил своего брата?! Как я мог убить своего брата?!
– Но кто-то же его убил, – спокойно сказал Круча.
– Может, он сам утонул!
– У него проломлен череп.
– Ну, может, ударился?
– Экспертиза покажет, как и что. Но тогда у нас, Евгений Максимович, будет уже совсем другой разговор.
– Но я не мог убить Вадика… – в растерянности покачал головой Костин. – Если бы его убил я, разве стал бы сам вызывать милицию?
Именно такой логикой и руководствуются некоторые преступники, чтобы отвести от себя подозрения. Сам убил, сам вызвал милицию, чтобы свалить вину на кого-то другого. Но Круча не стал об этом говорить.
– Евгений Максимович, давайте попробуем плясать от печки. Ваш брат жил с вами?
– Нет, он снимал квартиру в Алтуфьеве. Вчера приехал в гости.
– Один приехал?
– Да, один. Семьи у него нет, он живет один… Что-то холодно стало, вам не кажется?
Погода здесь ни при чем, подумал Круча, просто Костина колотила изнутри нервная дрожь. Так бывает, когда человек преодолевает страх за свою шкуру. Ведь за убийство светит солидный срок, до окончания которого можно просто не дожить. Тюрьма – отнюдь не райское место, и обитают там вовсе не добрые ангелы.
– Пусть принесут горячий чай, если холодно, – пожал плечами Круча.
– Да, наверное…
Костин полез в карман за телефоном, набрал номер, попросил принести в шашлычную кофе и направился в беседку. Круча