В то же время я узнал, чем здесь занимается Лоримаар. Он уже добыл свой первый трофей, что стало известно в Брейте, а затем у нас. Мы с Гарсом решили положить этому конец. Положение крайне напряженное. Если кимдиссцы узнают, что кавалаанцы снова охотятся на оборотней, они с радостью оповестят об этом весь внешнепланетный мир. Между Кимдиссом и Верхним Кавалааном и так мало любви – заметить нетрудно, и вы об этом уже знаете. Мы не боимся кимдиссцев, которые проповедуют религию и философию ненасилия, как и эмерельцы. Но другие планеты Окраины… Вулфхейм изменчив и непредсказуем; Тобер может порвать наши торговые соглашения, если там узнают, что кавалаанцы охотятся на их замешкавшихся туристов. Даже Авалон, вероятно, отвернется от нас, если новость распространится дальше Покрова, и исключат нас из Академии. Этим нельзя рисковать. Лоримаар и его приятели не задумываются о последствиях, Советы сообществ ничего не могут сделать. Их власть не распространяется на эту планету. И только айронджейды проявляют какой-то интерес к событиям на умирающей планете, находящейся от них на расстоянии световых лет. Выходит, я и Гарс противостоим охотникам Брейта в одиночку.
До сих пор дело не дошло до открытого конфликта. Мы свободно перемещаемся по планете, посещаем города, отыскивая людей, оставшихся на Уорлорне. Тех, кого нам удается найти, мы объявляем корариелами. Пока мы нашли только нескольких: одичавшего ребенка, потерявшегося во время Фестиваля, нескольких вулфхеймцев, засидевшихся в городе Хаапала, охотника с Тары. Каждому я дал опознавательный знак моей собственности, – он улыбнулся, – маленькую черную железную булавку в форме баньши. Это – предупреждение для охотника. Стоит только пальцем коснуться моего корариела, имеющего такую булавку, последует вызов на дуэль. Лоримаар может говорить что угодно, может гневаться сколько хочет, но он не пойдет на дуэль с нами. Для него это смерть.
– Понимаю, – сказал Дерк.
Он отстегнул от воротника маленькую железную булавку и положил ее на стол среди остатков завтрака.
– Она мне нравится, но я не собираюсь быть чьей-то собственностью. Я долгое время заботился о себе сам и могу делать это впредь.
Викари нахмурился.
– Гвен, – обратился он к ней, – может быть, ты убедишь его в том, что с ней безопаснее и…
– Нет, – резко ответила она. – Ты знаешь, Джаан, я ценю то, что ты стараешься сделать. Но я понимаю чувства Дерка. Я тоже не хочу быть охраняемой и отказываюсь быть собственностью, – решительно закончила она.
Викари окинул их беспомощным взглядом.
– Что ж, хорошо, – сказал он и взял булавку. – Я должен вам кое-что сказать, т’Лариен. Мы нашли больше людей, чем брейты, только потому, что искали в городах, а они, рабы старых обычаев, охотились в лесах. Там редко можно кого-нибудь встретить. До сих пор они не имели ни малейшего представления о наших с Гарсом занятиях. Но сегодня утром Лоримаар