Шах пояснил:
– Это лик пророка Мухаммеда (да пребудет с ним мир). В государствах великого хана много мусульман, и многие из них даже не представляют, как пророк (да пребудет с ним мир) выглядел при жизни. Вы возьмете этот портрет, чтобы показать им.
– Простите меня, – сказал дядя Маттео с несвойственной ему нерешительностью. – Я думал, что изображение живых людей запрещено исламом. А уж образ самого пророка?..
Шахрияр Жад объяснила:
– Изображение не считается живым, пока не нарисованы глаза. Вы наймете какого-нибудь живописца, чтобы нарисовать их перед тем, как подарите картину хану. Требуется поставить всего лишь две коричневые точки на глазных яблоках.
Шах добавил:
– Сама картина нарисована такими красками, которые через несколько месяцев поблекнут, и портрет полностью исчезнет. Таким образом, он не может стать предметом поклонения, которые так чтите вы, христиане, и которые запрещены Кораном, потому что в них нет необходимости для нашей более цивилизованной религии.
– Этот портрет, – сказал отец, – станет самым удивительным подарком из всех, которые хан когда-либо получал. Светлейший шах очень великодушен в уплате дани.
– Я бы хотел послать Хубилаю также несколько невинных девушек из Шираза и мальчиков из Кашана. – Шах призадумался. – И я уже пытался делать это прежде, но почему-то они никогда не прибывали к его двору. Девственников, должно быть, очень трудно перевозить.
– Остается только надеяться, что мы сможем доставить все это, – сказал дядя, показывая на подарки.
– О, не беспокойтесь, тут проблем не возникнет, – заверил его визирь Джамшид. – Один из ваших новых верблюдов легко сможет нести весь этот груз и делать с ним восемь фарсангов в день, причем вода ему понадобится только раз в три дня. При условии, конечно, если у вас будет опытный погонщик верблюдов.
– А он у вас уже есть, – сказал шах. – Еще один подарок от меня, на этот раз не для хана, а для вас, господа. – Он сделал знак стражнику у дверей, и тот вышел. – Раб, которого я сам только недавно приобрел, его купил для меня один из придворных евнухов.
Отец пробормотал:
– Великодушие светлейшего шаха не имеет предела и поражает.
– Ну что вы в самом деле, – скромно сказал шах. – Что я, не могу подарить своим друзьям раба?