– Сначала с Иваном в кости играл, – вспоминает тот, – а потом спать пошёл.
– Сивуху ты разбавлял?
Скорик испуганно смотрит на Максима.
– Какую сивуху?
– Ту, которую вчера гостям подавали.
– Что ты! – Машет руками Скорик, – Мне этого не надо. Это Исаак в неё траву разную подсыпает. Чтоб крепче была. Не я это! Я не виноват!
Скорик опускается на колени. Игонькин подходит к нему и поднимает за плечи.
– Успокойся. Бывший солдат не должен бояться.
– Правильно! – Поддерживает его дед.
– Где ты служил, Скорик? – Спрашивает офицер.
– Бомбардиром у генерала Салтыкова, – сообщает бывший солдат.
К ним подходит Максим.
– Так ты с белым генералом янычар у Туртукая бил?
– А как же! – Кивает Скорик.
– А знаешь, почему Ивана Петровича Салтыкова «белым генералом» прозвали? – с неподдельным интересом смотрит на него Максим.
Скорик теряется, не зная, что ответить, но быстро находится.
– За то, что он светлый был.
Максим понимает, что Скорик врет, но улыбается ему в ответ.
– Верно!
Игонькин и дед Сирко сидят за столом в шинке. Максим изучает помещение: заглядывает в камин, под хозяйский стол, на котором готовят еду; рассматривает глиняные полы; исследует стены, в поисках тайника.
Дед Сирко и Игонькин наблюдают за ним, ничего не понимая.
– Скорик не виноват, – говорит дед, – Бывший русский солдат не будет на русского офицера нападать.
– Полностью с тобой согласен, дед, – кивает Игонькин.
– Конечно, при одном условии, – останавливается Максим.
– Каком?
– Если он был солдатом.
– Что ты этим хочешь сказать? – Спрашивает дед.
– А то, что каждый солдат, который воевал рядом с генералом Салтыковым, – поясняет Максим, – знал, почему его называли «белым».
– Почему?
– Потому что Иван Петрович имел привычку всегда перед боем появляться на белом коне в белом кителе и белой фуражке.
Входит Милка и принимается возиться у хозяйского стола. Максим лезет в карман и достает заколку.
– Милка, иди-ка сюда. Я тебе что-то покажу.
Милка садится за стол. Максим кладет перед ней заколку.
– Это твоя заколка, Милка?
– Моя! – Отвечает она, – Я её вчера во дворе потеряла.
– Когда?
– Да ещё днём, – машет рукой Милка.
– А ночью куда ходила?
– Никуда. Дома спала, – пожимает плечами она, – Исаак может подтвердить.
– Он уже подтвердил, – кивает головой Максим.
Милка облегченно выдыхает.
– Можешь идти, Милка, – разрешает он, – И позови к нам сюда дьяка Омелька.
Милка берет свежее полотенце, кувшин с водой и выходит.
– Какая баба! – Восторгается дед Сирко, – Что она в этом Исааке нашла?
– Деньги, – говорит Игонькин.
– У