– Похоже на биологическое оружие, – задумался Ник.
– А оно запрещено конвенциями ООН, – подхватил физиолог. – Потому я и не верю, что в «Андромеде» решились на такие эксперименты. Да и зачем это нужно?
– Так что стало с вашими лаборантами? – спросил Ник.
– Трудно сказать, – пожал плечами Берни. – Гилберт утверждает, что это – неудачная, нежизнеспособная версия мутагена, оттого ее и слили в клоаку. Ребят здорово изуродовало, но далеко изменения не зашли… Лично я склонен предполагать, что мутаген здесь ни при чем – обычное токсическое отравление. Можно представить, чем там, внизу, питаются крысы… Так что будьте предельно осторожны. Может, там не только крысы, мокрицы и многоножки.
– Ничего, – бодро фыркнул Шон. – Мы, уборщики, такие ребята, что в дерьме не тонем. Вы тут сами, смотрите, друг другу глотки не перегрызите!
– За нас не беспокойтесь, – заверил физиолог. – Я все-таки отлажу замкнутый цикл. Так что, если что – милости просим!
Кто знал тогда, что это шутливое «если что» действительно наступит.
И наступит очень скоро.
10
Малоприметный технический туннель шел между внутренними стенами лабораторий и упирался в широкую наклонную площадку, в центре которой имелся выступ большого люка, прикрытого тяжелым металлическим щитом со зловещим символом биологической опасности на ярко-желтой поверхности.
В площадку упиралась широкая и низкая платформа на колесах, управлять которой, судя по всему, нужно было стоя.
– Моя лошадка, – похлопав по облезлым перилам в торце платформы, сказал Шон. – Сколько дерьма мне пришлось перевезти и отправить в этот зловонный ад… Никогда не думал, что однажды мне придется слить себя самого!
Шон рассмеялся, довольный собственной шуткой, подошел к краю площадки и потянул большой красный рычаг.
Над головой замигала оранжевая лампа, раздался отвратительный звук предупредительного сигнала. Пол под ногами завибрировал – и желтая крышка диафрагмой раздалась в стороны, обнажив неприятный, как гнилозубый рот, зев. В скудной подсветке проявился двухметровый полый металлический цилиндр с ободранными, но довольно чистыми стенками, дно которого являло собой такую же металлическую диафрагму. Ощутимо тянуло хлором и еще какой-то химией.
– Здесь односторонний мусорный шлюз, – пояснил Шон. – Чтобы зараза снизу не могла проникнуть в лаборатории. Мусор вываливается сюда, верхняя крышка закрывается, открывается нижняя, сбоку вылезает поршень – и бабах! Выдавливает всю эту дрянь наружу. Как в торпедном аппарате.
Он снова рассмеялся, с удовольствием склонился над железной ямой:
– Ну а потом крышка закрывается, шлюз обрабатывается – сначала моется, затем подвергается облучению ультрафиолетом и еще чем-то там. Ума не приложу, как крысам удалось через него просочиться… – Уборщик помолчал и добавил: – Между прочим, это означает одну важную вещь: перед нами дорога в один конец.