– Надеюсь, ваш Титан не голодный, – сказала ему Арья.
– Голодный? – не понял Денио.
– Ничего, это я так. – Даже если Титан в самом деле ест розовое мясо маленьких девочек, Арья его не боится. Она тощая, не какой-нибудь лакомый кусочек, и ей скоро одиннадцать – почитай, взрослая девица. Притом Солинка не знатного рода. – Титан – ваш браавосский бог? – спросила она. – Или вы Семерым молитесь?
– В Браавосе чтут всех богов. – О родном городе капитанский сын любил поговорить не меньше, чем об отцовском корабле. – У твоих Семерых там есть септа, Заморская септа, но ходят туда только вестеросские моряки.
Семеро – не ее боги. Они были богами матери, но не помешали Фреям убить мать в Близнецах. Может быть, в Браавосе найдется и богороща с сердце-деревом? Денио должен знать, но Арья не хотела его спрашивать. Откуда девчонке из Солеварен знать о древних богах Севера? Они тоже умерли, старые боги, умерли вместе с отцом, матерью, Роббом, Браном и Риконом. Отец когда-то говорил: холодные ветры несут смерть одинокому волку, но стая живет. Только вышло наоборот. Арья, одинокий волчонок, жива, а всех прочих волков убили и сняли с них шкуру.
– Лунные Певцы указали нам дорогу сюда, чтобы валирийские драконы не могли нас найти, – продолжал Денио. – У них в городе самый большой храм. Мы чтим также Отца Вод, но его дом строится заново всякий раз, как он берет себе новую жену. Все остальные боги обитают на острове посреди города. Там ты найдешь и Многоликого тоже.
Глаза Титана теперь стали ярче и отстояли друг от друга подальше. Арья не знала, что это за Многоликий, но если он прислушивается к молитвам, то такой бог ей и нужен. Сир Григор, произнесла она про себя. Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. Теперь их осталось только шестеро. Джоффри умер, Полливера убил Пес, Щекотуна и глупого прыщавого оруженосца она заколола сама. Мальчишка сам виноват – нечего было хватать ее за руку. Пес был при смерти, когда она бросила его на берегу Трезубца, – рана воспалилась, и лихорадка сжигала его. Надо было даровать ему последнюю милость, вонзив нож в его сердце.
– Гляди вон туда, Солинка! – Денио повернул ее немного вбок. – Видишь?
Нос корабля кроил тающий туман на серые лоскуты. «Дочь Титана» летела по зеленой воде на пурпурных крыльях. Над головой кричали морские птицы. Там, куда показывал Денио, вставала из моря гряда прибрежных утесов, поросших гвардейской сосной и черным ельником. Но в самой ее середине море проделало брешь, и там, прямо над водой, высился Титан с пылающими глазами и длинными зелеными волосами, развеваемыми ветром.
Он стоял, упершись широко расставленными ногами в берега пролива, развернув плечи над верхушками скал. Ноги из того же черного гранита, что и утесы, на бедрах защитный фартук из позеленевшей бронзы, панцирь тоже бронзовый, на голове полушлем. Волосы сделаны из крашеных