Кстати, это нам только в первый момент показалось, что интернатская пятиэтажка просто взяла и хлопнулась на песок, как кирпич. На самом деле и с фундаментом, и с немаленьким подвальным хозяйством все оказалось в порядке, что избавило нас на будущее от массы проблем: так в течение недели удалось наладить и канализацию, и даже водопровод, организовав подачу воды в наскоро смонтированный в подвале бак с помощью мотопомпы.
Помню, как мы лихорадочно вооружались, как носились Казаков с Валери по человеческому муравейнику, разыскивая своих знакомых. Меня сразу удивило, что Саня твердо знал про каждого из нас. Вероятно, те открыли ему больше, чем всем остальным, раз уж наделили при Переносе ключами и персональным револьвером. Однако он до сих пор хранит молчание на эту тему и еще не поделился с Советом какой-либо внятной информацией.
Вообще-то особых достижений за ним в первые дни не числится. Говорю это как друг, в мыслях не имея его обидеть, ведь сейчас у нас общее дело, и Казаков вполне достойно справляется со своей ролью координатора. Что касается самого начала, Переноса (как мы теперь называем это событие), то статус Александра определялся тогда, прежде всего, связкой магнитных ключей от складов. И, разумеется, тем, что он, единственный из всех, хоть что-то понимал в происходящем, и это позволило ему выделить нас, своих друзей и знакомых, из смятенной толпы, поставить первые задачи, хоть как-то направить… Он не дал нам задуматься о бредовости того, что творилось вокруг, напрочь заняв наши мозги самыми насущными, до предела конкретными делами. Он же вручил нам оружие. Армия, как оказалось, совершенно не подготовила ни меня, ни тех немногих, у кого за плечами тоже была служба, к простейшей вещи, описанной в тысячах книг: оружие в руках вселяет в человека, только что бывшего жалкой частичкой смятенной толпы, не только чувство уверенности. Оно еще и дает право и силу решать, приказывать и добиваться выполнения своих распоряжений.
Заметка на полях:
Уже потом, в качестве некоего связующего звена, Александр стал стержнем Совета, хотя, чисто практически, в плане ежедневных, текущих обязанностей, каждый из нас делал заметно больше его. Впрочем, подобная роль как раз по нему, словно специально придумана. Это, кстати, тоже повод для размышлений – а может, и в самом деле придумана специально? Ну, так или иначе, Александр всегда был больше теоретиком, мыслителем, нежели практическим деятелем. Именно поэтому он впоследствии прекрасно вписался в наш Совет этаким «конституционным монархом»…
Но ближе к делу. Первый день весь, до самого вечера, ушел у нас на первичную организацию, «перепись населения» и наскоро произведенную инвентаризацию имущества, оказавшегося в нашем распоряжении. Разумеется, как перепись, так и инвентаризация носили характер поверхностный, но тогда, в условиях дикого стресса, постоянной спешки и тотальной нехватки времени, иначе было просто нельзя. В итоге список захваченных Переносом людей оказался более чем неполон; его составляли исходя из того, что казалось нам важным в самые первые минуты, сразу после того как пришло осознание