Ульи. Табличка Se vende[1]. Жужжание. Приблизиться к пчелам, понять их, выяснить, как устроено их общество. Он купил пасеку, поставил палатку поблизости, жил с ними. Посматривал на виллу на вершине холма: две террасы, одна из них – огромная и выходит на море. Как небо, недостижимая мечта. Иногда он видел людей на большой террасе, они пили белое вино из запотевших бокалов. Смеялись и выглядели счастливыми.
Влюбленные люди. Любящие люди.
А он жил в своей палатке среди пчел, и с каждым днем здоровье и силы возвращались к нему. Вернулся. Продолжил работу, но уже безо всякой внедренной агентуры. Август Стен снова впустил его в теплое гнездышко СЭПО.
Каждый год ездил к пчелам. Жил среди них. Все отчетливее вспоминал смысл. Смысл жизни. И то, что этот смысл остался в прошлом.
Вернулся к книгам, к литературному идолу их молодости. Это она научила его читать, только она и никто другой. Теперь он читал все больше, увлекся Шекспиром. Все читал и читал, в отсутствие другой жизни. Понял, что испортил зрение.
Стал хуже видеть. Махнул рукой, ничего страшного. Наконец дошел до клиники. Ему поставили диагноз. Окулист нахмурился, последовала вся эта профессиональная болтовня, а потом неожиданный совет: «Старайтесь жить сегодняшним днем».
Именно эта фраза застряла в голове. Не сам диагноз – пигментный ретинит – не сухие факты. Только это:
«Старайтесь жить сегодняшним днем».
Легче сказать, чем сделать. Он понимал, что его дни в СЭПО сочтены. Подслеповатый агент – это отставной агент.
Он вернулся на свой холм. К своим пчелам. Оставалось только лечь на спину кверху лапками и принять смертный приговор. Будет сидеть тут со своими пчелами, отдаст им свою душу, с ними и улетит.
Постепенно примирится с неизбежностью судьбы.
Перед глазами картинка. Как отголоски прошлого.
Снова табличка Se vende. Хотя на этот раз выше на холме. Рядом с виллой. Теперь уже никто не сидел на большой террасе. Ни влюбленные, ни любящие. Только табличка раскачивалась на морском ветру.
Se vende. Продается.
По-прежнему недостижимо. Но теперь забрезжила надежда. Возможность дотянуться до небес. Если правильно выбрать средства.
Если собрать достаточно средств.
И кто же научил его видеть? Здесь, именно здесь, на этом острове, в этом домике? Кто сказал: «I don’t know what kind of drawers he likes»[2], после чего он ответил: «none I think»[3]? Способность видеть именно в тот момент, когда они оба вдруг поняли, что на них нет даже нижнего белья. Именно это зрелище. Именно здесь.
Когда он так отчетливо увидел родимое пятно в форме звездочки прямо под правой грудью.
Которое наверняка видел и ♂.
Но ♂ мертв, а значит, он не видел родинки в форме звездочки под правой грудью.
Контакт. Действие, которое выглядело, как размышление.