– Совершенно.
Блум прокашлялась.
– Надеюсь, вы не против, Либби, если я все-таки спрошу: между вами все было нормально?
– Замечательно.
– А с самим Стюартом? Вы не замечали ничего необычного в его поведении – каких-нибудь перемен?
– Он не бросил бы меня, если вы спрашиваете об этом. Я заявила это полиции и могу заявить вам. Он был замечательный.
– Так не было ли чего-нибудь необычного в его поведении в последние несколько недель? – повторил Джеймсон.
Либби вздохнула и покачала головой:
– Нет. Ничего необычного. Вообще ничего.
Джеймсон кивнул и продолжил:
– Он ни о чем конкретном не беспокоился, ни с кем не ссорился?
– Нет.
– А раньше ему случалось исчезать, не предупредив вас?
Либби покачала головой.
– Долго вы пробыли вместе?
– Почти два года. Все началось вскоре после того, как меня назначили финдиректором аэропорта. Честно говоря, тогда мне было очень одиноко. Многим не понравилось, что повысили меня, такую молодую. Стюарт работал в кафе и единственный смотрел мне в глаза и улыбался. Был таким обаятельным. А потом ему предложили уволиться, и я страшно расстроилась, – Либби взглянула на Блум. – Но через три дня, выйдя с работы, я застала его ждущего с цветами у моей машины. С тех пор мы были вместе.
– Мне нравятся его манеры, – с добродушной улыбкой оценил Джеймсон. – Либби, как бы вы описали Стюарта? Что он за человек?
– Он… идеальный. Я имею в виду, для меня. Это не значит, что он… ну, вроде как совершенство. Нет, конечно же, – она улыбнулась – впервые за все время разговора искренне – и вдруг из ничем не примечательной стала миловидной. – Я склонна зацикливаться, а он совсем наоборот. В этом и суть. Он смешит меня. Дает понять, что я воспринимаю жизнь чересчур серьезно. А за физический труд он берется потому, что еще не решил, чем хочет заниматься, но он способен стать кем угодно. Он сообразительный и уверен в себе на все сто.
– Вы сказали, что Стюарту предложили уволиться из кафе в аэропорту? – спросила Блум.
Либби отвела взгляд.
– Это просто недоразумение.
– Да?..
– Его заподозрили в том, чего он не совершал. Я во всем разобралась, но после того, как с ним обошлись, он не вернулся, и я его понимаю и не виню.
– Какого рода недоразумение?
– Мне правда не хочется говорить об этом. Оно к делу не относится.
Блум и Джеймсон обменялись взглядами, означающими «попозже».
– Итак, Стюарт – пожалуй, экстраверт, – продолжал Джеймсон. – Раскрепощенный, обаятельный, уверенный в себе и смышленый?
– Я как будто нахваливаю его, да? Наверное, так и есть. – Либби не переставая гладила свой живот. – Но я надеюсь, что малыш уродится в нашего папу, а не в маму-неврастеничку.
– Стюарт радовался, что станет отцом? – спросил Джеймсон.
Либби положила на живот обе ладони.
– Да, –