Рассказ, страшный, для детей. Олег Николаевич Кокин

время.

      © Олег Николаевич Кокин, 2020

      ISBN 978-5-4498-6290-7

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Не будем о плохом. Только весёлое и сказочное. Плохое само вылезет, когда ему захочется и когда его сам (сама) не ждёшь. А сказочное надо самому делать и придумывать.

      На златом крыльце сидели:

      Царь, царевич,

      Король, королевич,

      Сапожник, портной,

      Кто ты будешь такой?

      Говори побыстрей,

      Не задерживай

      Добрых и честных людей.

      Такими детскими считалочками пользовались в нашем детстве и девчонки и мальчишки при игре в прятки, догонялки, в чижики-пыжики, в лапту, в футбол, в хоккей, да в любой игре, где требовалось определить одну, конкретную сторону, которая должна начинать игру первой. Или вот ещё:

      Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять,

      Царь велел меня повесить,

      Но не долго я висел,

      Ветер дунул, я слетел.

      Очень жестокая считалочка, но нам, детям пяти – десяти лет, она казалась самой обыкновенной формой слов, только чтобы выбрать ведущего какой-нибудь игры.

      А такая вот:

      Раз, два, три, четыре, пять,

      Вышел зайчик погулять,

      Вдруг охотник выбегает

      Прямо в зайчика стреляет:

      Пиф-паф, ой-ой-ой,

      Умирает зайчик мой,

      Повезли его в больницу,

      Он стащил там рукавицу.

      Повезли его в буфет,

      Он стащил там сто конфет,

      Привезли его домой,

      Оказался он – живой!

      И вообще кровожадная:

      Вышел месяц из тумана,

      Вынул ножик из кармана,

      Буду резать, буду бить,

      Всё равно тебе водить.

      Соответственно и сказки и рассказы у нас, маленьких ребятишек были жуткие и страшные и окончания этих рассказов были такие же жуткие.

      Так вот, сидим мы, мелкая саранча, тихонько на бревнышке, на теплой и летней, ночной деревенской улице, еле освещаемой лучиками света, вырывающимися из окон, закрытых занавесками, около хаты-клуба, в которой местные взрослые парни и девушки собрались на посиделки, танцы, гадания на картах, а то и просто поговорить, да песни спеть под гармошку. Нас, мелочь, внутрь не пускают. Поэтому, от нечего делать, просим древнего деда, который сидит с нами и курит козью ножку, рассказать нам страшную историю. Дед Толя, с глубокими морщинами на лице, как будто вырезанными острым ножиком, достопримечательность деревни Чичерино, выдумщик был страшный. И в то же время отличный рассказчик. Он начинает свой рассказ.

      – Было это давно, еще при царе Горохе. Наша деревня огромная была. На четыре улицы, да от кладок на реке Кариан и до живой изгороди Барского Сада. А по ширине, так это от реки и аж за нынешний Общий Двор, туда, в поле. И у каждой избы или хаты впереди палисадник, а позади огороды. Друг от друга избы и участки возле изб огорожены были плетнём. Так ведь и плетень у каждой избы разный был. Хозяин если сам хорош, то и плетень высокий, чистый и прямой. А если нет, то и плетень весь гнилой, с прорехами, и где стоит, качаясь, а где и упал, уставший стоять. А что росло – то в огородах и палисадниках, одно загляденье и, как говорится и для души и для тела, всё полезное. Ну, да ладно, об этом потом. И жили в нашей деревне разные люди, и честные, и плохие – лихие люди, и чистюли, как немцы, и грязнули, как чукчи. С одной стороны, со стороны кладок жили недавно перебравшиеся с других деревень семьи, и у них в хатах мало стариков было, в основном родители и ихние дети. С другой стороны, от Барского Сада, жили старожилы деревни, в той стороне седых-преседых стариков и древних старух было много, так же много, как и ребятни.