– Так, чем занимаемся? Запрещенную литературу читаем? – прорычал полицейский.
– Да нет, как можно, мы ничем плохим не занимаемся, – лепетал Дмитрий, вид у него был испуганный, даже жалкий.
– А что тогда людей хоронитесь?
– Да вот мы с Иваном Григорьевичем в картишки переброситься собрались, партию в преферанс. – Из-за спины на обозрение была вытащена колода карт.
– А дома что не играется? – продолжал допрашивать городовой.
– Да у него жена меня терпеть не может, вот и встречаемся здесь, чтобы, значит, того, не вопила, – продолжал лепетать Дмитрий.
Городовой перевел вопросительный взгляд на Кураева, тот от испуга потерял дар речи и только испуганно закивал головой. Затем полицейский подошел к столу и произнес:
– Так, а это что такое? Может, под кирпичами листовки противоправные лежат? – Городовой протянул руку к кирпичу. У Ивана от страха потемнело в глазах, к горлу подкатила волна тошноты. Но когда рука стража порядка подняла кирпич, выяснилось, что под ним ничего не было! Городовой разочарованно опустил кирпич, потом поднял еще один, задумчиво посмотрел на пустой стол, еще раз окинул помещение суровым взглядом, надеясь увидеть какую-либо крамолу, выходящую из-под стола. Но никакой крамолы не было.
– Желаю здравствовать! – прорычал служивый и покинул помещение.
– Уф-ф! – облегченно выдохнул Иван. Потом тоже поднял кирпич, затем второй, обнаружил под ними голые доски и изумленно спросил:
– А где всё?
– Как где? Вон в огне догорает. – Дмитрий кивнул на печку, где бойко подпрыгивали языки пламени. – Ты что думаешь, что я тут просто в потолок плевал, когда ты театр одного актера пытался изображать и фальшиво кашлял у двери? Ты мог бы и подольше его у дверей подержать, скажи мне спасибо, что я так быстро среагировал, едва успел, с другим товарищем ты бы сейчас в каземат собирался бы.
– А как же мои, то есть наши деньги?
– Как? А так вот, сгорели. Радуйся, что так все обернулось, лучше без денег, но на свободе, на каторге тебе «катеньки» все равно ни к чему. Ладно, я пошел. – Дмитрий двинулся к двери.
– А я как?
– Чего «как»? Сгорели твои деньги, жидкости тоже мало осталось, так что прощай, сиди и радуйся, что обошлось. – Дмитрий Васильевич покинул помещение, оставив Ивана в полной растерянности…
На некоторое время в кабинете следователя воцарилась тишина, заявитель замолчал.
– И теперь, по прошествии достаточно большого промежутка времени, вы наконец решили заявить? – нарушил