Рисунки были примитивны и, если бы не знал подробностей, я бы сказал, что они принадлежат руке пяти-, возможно, семилетнего ребенка.
–Это о чем-то Вам говорит?
–Ну, – я рассмотрел все изображения и вернулся к первому. – В университете я работал только с рисунками детей, но судя по характеру, они не сильно отличаются. В общем-то, это возможно, если девушка отличалась инфантильностью, а сексуальное насилие подорвало психику.
–Интеллектуалкой ее не назовешь. – Согласилась детектив.
–Рисунки вполне очевидно характеризуют эмоции. На них достаточно ясно прослеживается сексуальная подоплека – четко очерченные детали нижней половины тела, гипертрофированные половые органы, изображенная мимика – все говорит о пережитом насилии. Но в тоже время, видите, – я протянул женщине один из рисунков и указал пальцем на заштрихованного человечка, – я так полагаю, это насильник, и жертва подсознательно отгораживается от него, она ставит блокаду в своем сознании, не желая даже на бумаге отразить его внешность.
–То есть добиться от нее фоторобота не возможно? – Уже зная ответ на вопрос, спросила Дебора.
Я пожал плечами и ответил, возвращая рисунки:
–По крайней мере, не сейчас. Кто третья жертва?
–Кесседи Фишер. 19 лет. Родители заявили о ее пропаже, после того как она не вернулась из путешествия в горы. Друзья, с которыми она ездила не смогли внятно объяснить, куда она делась, сказав только, что она познакомилась с каким-то парнем на лыжной базе и решила остаться еще на пару дней. Что это за парень, и почему она не предупредила родителей, не ясно.
–Она жива? – Без надежды спросил Оливер. Я даже отсюда чувствовал, как его трясет и тревожно посмотрел на друга. Судя по испарине, выступившей на его лбу и дрожи, пробиравшей его до колен, он подхватил лихорадку. Черт, вот только этого мне не хватало!
–Нет. – Покачала головой детектив. – Была найдена в горах, неподалеку от своего домика. Была удушена.
Я устало потер лоб и глубоко вздохнул.
–Думаю, вам с напарником стоит немного отдохнуть, а завтра начнем. Теперь часы уже ничего не стоят. – Разочарованно сказала нам Дебора, слабо улыбнувшись и показав нам свои ровные жемчужные зубы, удивительно белые для курильщика.
***
Сьюзанн вернулась домой, когда город уже оделся во все черное. Даже рекламные вывески, казалось, похолодели. Она открыла дверь и увидела человека, которого уж точно не ожидала.
–Вы? Человек поднялся из кресла, давно обшитого старым зеленым сукном, которое местами отходило и торчало клоками, как волосы у чокнутого профессора.
–Я пришел поговорить, Сьюзанн. Дальше не может так продолжаться. Ты же веришь в Господа Нашего Иисуса и как ты позволяешь себе допустить такое?
–Святой Отец…
Сьюзанн опустилась на колени и сложила ладони вместе.
Священник подошел к ней