Маринка от всего этого растерялась, густо покраснела, когда ее начали поздравлять и хлопать по плечам, а наши мужчины обнаглели до крайности и стали требовать все громче и громче «накрыть поляну» по такому поводу. Егор Палыч подтвердил, что «поляна» будет и тетя Надя уже накрывает столы, но сначала надо идти к клумбе… и мы пошли. Там уже столпились какие-то люди, которые думали, что у нас намечается забастовка, стояли машины с телеоператорами и несколько фотографов щелкали какой-то предмет, закрытый то ли шторой, то ли салфеткой розового цвета и стоящий в высшей точке клумбы. Неподалеку стоял небольшой колесный экскаватор с ковшом, застланным ковром и украшенным по краям зелеными ветками.
Совсем рядом с клумбой переминался с ноги на ногу местный художник и скульптор Фрол Щеголев, который ваял под псевдонимом Фрол Щегал. Говорили, что его картину «Девушка в ночном небе» хотел купить за огромные деньги один Московский музей, но Фрол отказался, заявив, что его творчество принадлежит нашему городу, и подарил картину местному краеведческому музею, где она и находится до сих пор. Мы с Сонькой ходили смотреть.
На картине было изображено ночное небо в звездах и серпик луны, а на переднем плане летящая в небе девушка в длинном русском сарафане, расстегнутом на две пуговички сверху, так как грудь шестого размера явно в сарафан не помещалась. Девушка была в кокошнике, ее губки улыбались, на щеках были милые ямочки, и вся она была очень хорошенькая, пухленькая, как ванильная булочка, и такая же аппетитная. На плечах девушки лежало коромысло с двумя ведрами, из одного выглядывал красавец селезень, а в другом гордо красовался большущий белый гусь. В левом углу была почему-то нарисована серая коза с пучком травы во рту и выменем тоже шестого размера, вероятно, полным молока. Коза никуда не летела, а стояла как бы на ступеньке, готовясь к полету, наверное, ждала своей очереди. Под картиной была табличка с надписью, которая гласила, что картина написана по заказу директора птицеводческого комбината «Гуси-Лебеди» и передана музею на временную экспозицию. Народ, кучковавшийся возле картины, признал в девушке с коромыслом Алену Скворцову, секретаршу и по совместительству любовницу директора комбината, и кое-кто даже утверждал, что недавно появившаяся плешь на голове у директора была не последствием обычного облысения, а подарком от его жены.
Ну я продолжаю про памятник. Раскрасневшаяся Маринка и улыбающийся Егор Палыч залезли в украшенный ковш экскаватора, и водитель осторожно подвел ковш ближе к памятнику. Маринка дернула за веревочку, розовая шторка взметнулась вверх, Егор Палыч подхватил ее и бросил в ковш, народ ахнул. Водитель осторожно отъехал от клумбы и опустил ковш. Маринка и Палыч