После всех похвал художнику, торжественных речей, съемок интервью для телевидения, фотосъемок для газет и журналов и так далее, всех пригласили в другой зал на фуршет. Я есть и пить не хотела, а вот Ромка сказал, что ему просто необходимо закинуть в желудок несколько корзиночек с куриным салатом, и только он собрался пойти в другой зал на пару минут, как к нам подошел высокий, худощавый мужчина лет около тридцати пяти или немного старше. Смуглая кожа, черные волосы коротко пострижены, глаза очень темные, одет дорого и модно, на руке часы тысяч за пятьдесят евро, самое малое, на мизинце перстень-печатка, похож на иностранца.
– Женька, – весело сказал Ромка, – я уж думал, ты уехал, не попрощавшись со мной и не познакомившись с Дитой. Дита, познакомься, это мой старый приятель Эжен Дроздов, можно просто Женя. Он француз с русскими корнями и отлично говорит по-русски.
– Афродита, – представилась я и улыбнулась, – рада познакомиться с вами, Эжен.
Эжен взял мою руку, поднял к губам и поцеловал слишком долгим поцелуем. Его руки и губы были очень горячими, болезненно горячими, и мне стало не по себе, даже мурашки пошли по коже. Я осторожно высвободила руку и вцепилась в Ромкин локоть. Как назло, Ромка предложил нам поболтать, а он соберет себе тарелочку еды, пока она не исчезла со столов. И я осталась одна с этим странным Эженом. Внутренний голос прошептал мне, что я влипла, но во что влипла, не пояснил. Эжен смотрел на меня тяжело и жадно, на щеках у него появился темный румянец, он трудно дышал и ноздри его раздувались. Было что-то странное в его взгляде, что-то пугающее, что именно я не знала, но страх все равно начал подниматься в душе.
– Я так долго тебя искал, уже думал, что в этой жизни никогда с тобой не встречусь, – сказал он очень тихо и печально с легким акцентом, – но потом увидел твой портрет и чуть ни сошел с ума. Я прилетел, чтобы убедиться,