На экране появилось лицо офицера в форме тюремного надзирателя. Рик Уитакер – следовало из надписи внизу экрана.
– Первый случай произошел с водопроводной водой, – сказал он. – Однажды вечером, во время моего дежурства, заключенные опьянели, и действительно, мы обнаружили в трубах остатки алкоголя, хотя тестирование источника воды ничего не выявило. Некоторые упоминали о птице, которую оживили, хотя я сам не был тому свидетелем. Но должен сказать, самые удивительные изменения произошли с заключенным Дефреном.
Снова заговорила журналистка:
– Согласно источникам информации, заключенный Люций Дефрен, ВИЧ-пациент на последней стадии заболевания, чудесным образом исцелился. Сегодня в вечернем репортаже мы поговорим с врачами Медицинского центра Дартмут-Хичкок о возможности научного объяснения феномена… Но для вновь обращенных поборников этого мессии-смертника, – заявила журналистка, указывая на лагерь позади себя, – возможно все. Это был репортаж Джанис Ли из Конкорда.
В толпе людей за ее спиной я заметила знакомое лицо – Диди, массажистку из спа-салона, делавшую мне обертывание. Я вспомнила, что пообещала ей посмотреть дело Шэя Борна.
Достав телефон, я набрала номер своего босса в офисе:
– Вы видели новости?
У Руфуса Уркхарта, главы Союза защиты гражданских свобод в Нью-Гэмпшире, на рабочем столе стояли два телевизора, показывающие разные каналы, чтобы он ничего не пропустил.
– Да, – сказал он. – Я полагал, покажут вас.
– Меня прервали ради мессии-смертника.
– С Божественным не поспоришь, – пошутил Руфус.
– Это точно, и я хочу выступить от его лица.
– Проснитесь, солнышко, вы и так это делаете. По крайней мере, должны были составлять экспертные заключения, – сказал Руфус.
– Нет, я имею в виду, что хочу взять его в качестве клиента. Дайте мне неделю, – попросила я.
– Послушайте, Мэгги, этот парень уже прошел через суд штата, первый круг федерального суда и Верховный суд. Если я правильно помню, в прошлом году все закончилось: Верховный суд отклонил его прошение. Борн исчерпал свои апелляции. Не представляю, как можно приоткрыть эту дверь.
– Если он считает себя мессией, – сказала я, – значит снабдил нас рычагом.
Федеральный закон о защите свободы вероисповедания узников, принятый в 2000 году, фактически вступил в силу пять лет спустя, когда Верховный суд одобрил решение по одному делу, в котором группа заключенных из Огайо, сатанистов, возбудила дело в суде штата о неудовлетворении их религиозных нужд. Коль скоро тюрьма гарантирует право исповедовать религию, не принуждая тех, кто не желает ее исповедовать, этот закон является конституционным.
– Сатанисты? – переспросила мама, положив нож и вилку. – Так этот парень из них?
Я была в доме