– П-попрошайку? – непонимающе переспросил он. – Я… это…
– Ясно, – удовлетворённо кивнул Марвин. Будь мальчишка из людей герцогини – знал бы, кого величают Попрошайкой.
Марвин подошёл ближе и внимательно осмотрел капкан. Обычная волчья ловушка, совсем простая – только меч вставить меж зубьев да надавить, что Марвин и сделал. Капкан раскрылся с громким щелчком. Мальчишка дёрнулся, то ли от неожиданности, то ли от облегчения, и повалился в снег, прижимая руку к груди.
– Дай посмотрю, – сказал Марвин. Мальчишка безропотно протянул руку; вид у него был совершенно ошалелый. Марвин оглядел рваную рану, оставленную железными зубьями капкана, хмыкнул.
– Пальцами пошевели.
Мальчишка пошевелил. Марвин покачал головой.
– В рубашке ты родился, парень.
– Больно! – пожаловался тот. Марвин отвесил ему подзатыльник.
– Повезло тебе, дубина! Могло ведь кость начисто раздробить, руки бы лишился. А так только мясо прихватило. Вот тебе и толк с жиру-то твоего, – усмехнулся он. – И жрать, небось, не так хочется?
– Не хочется, – размазывая слёзы по лицу здоровой рукой, согласился мальчишка. – Я кушал.
– Что? – изумился Марвин.
– А у меня с собой, – сообщил толстяк и кивнул куда-то в сторону. Марвин проследил направление его взгляда и увидел котомку, валяющуюся возле капкана на окровавленном снегу. Перед глазами у него поплыло от голода и восторга одновременно. Но он справился с собой – парень, того и гляди, кровью истечёт, а остаться посреди заснеженного леса снова одному Марвину вовсе не улыбалось.
– Ну-ка раздевайся! – приказал он. Мальчишка выпучил на него глаза. «Ох, проклятье, – подумал Марвин, – решил, что я теперь ограблю его и брошу замерзать». – Да не бойся ты. Будь у меня какая задняя мысль, мне тебя проще было бы прирезать, а потом уже из капкана вытаскивать. Ну, живо! До штанов.
Мальчишка, дрожа и всхлипывая, подчинился. Розовая кожа, обтягивавшая объемистые телеса, на морозе стала быстро краснеть. Марвин порвал его рубаху на длинные лоскуты и накрепко перевязал разодранное предплечье. Кровило довольно сильно, но не в одном месте, а по всей длине раны – стало быть, важные сосуды не повреждены. Может, и дотянет до человеческого жилья…
– А тут ведь люди недалеко! – внезапно понял Марвин. – Раз капкан стоит. И недавно стоит, не проржавел ещё. Ты с какой стороны шёл?
Мальчишка молча махнул на юг. Говорить он робел, но взгляд у него был совершенно щенячий.
– А я шёл с северо-востока… Значит, к западу надо идти, – продолжая размышлять вслух, Марвин закончил перевязку и вернул мальчишке его куртку. – На, держи, пока не окоченел. А плащ, если не возражаешь, я себе возьму.
Мальчишка не возражал, впрочем, Марвин спросил скорее из вежливости – всё равно отобрал бы. Наскоро завернувшись в плащ и не глядя больше на спасённого, он подобрал с земли вожделенную котомку. Внутри неё нашлась половина хлебной краюхи и почти нетронутый окорок, а ещё – Марвин мысленно