– Да-а? – с сомнением протянула Молли. Лично ей пэр нравился не очень.
– И красивый!
– Да-а?
– А какой воспитанный!
– Наверное…
– Я была бы просто счастлива, – заключила миссис Уоддингтон, – если бы такой человек сделал тебе предложение.
Молли теребила опушку халатика. Не в первый раз тема эта всплывала у них в разговоре. Последняя фраза была, в представлении миссис Уоддингтон, тонким намеком, подпущенным невзначай.
– Однако… – замялась Молли.
– Что?
– Вам не кажется, что он немножечко чересчур чопорный?
– Чопорный?!
– Ну, капельку напыщенный?
– Если ты имеешь в виду, что его манеры безупречны, я вполне с тобой согласна!
– Не очень-то мне нравится, когда у мужчины совсем уж безупречные манеры, – раздумчиво проговорила Молли. – Разве вам не кажется, что человек застенчивый гораздо привлекательнее? – Она поцарапала носком золотистой туфельки каблук другой. – Мне куда больше нравится, – мечтательно продолжила она, – чтобы мужчина был… худенький, невысокий, с красивыми карими глазами и золотистыми-презолотистыми волосами. Он любуется девушкой на расстоянии, оттого что не смеет заговорить с ней. А когда ему наконец-то подворачивается случай, то давится словами, краснеет, ломает пальцы, издает всякие смешные звуки и спотыкается о собственные ноги… Такой, понимаете, ягненочек…
Миссис Уоддингтон грозовой тучей поднялась из кресла.
– Молли! – закричала она. – Кто этот молодой человек?!
– Да никто. Это я просто фантазирую.
– А-а! – облегченно вздохнула миссис Уоддингтон. – А говоришь так, будто его знаешь.
– Вот еще!
– Если какой молодой человек действительно смотрит на тебя издалека и издает смешные звуки, ты должна окатить его презрением.
– А как же, конечно же!
Миссис Уоддингтон опомнилась.
– Однако из-за всей этой чепухи я совсем забыла про твоего отца! Ну-ка быстренько! Надевай платье и отправляйся к нему Если он не спустится к обеду нас за столом будет тринадцать, и весь мой вечер погиб!
– Сейчас, сейчас! А где он?
– В библиотеке.
– Иду.
– А повидаешься с ним, загляни в гостиную и поболтай с лордом Ханстэнтоном. Он там совсем один.
– Хорошо, мама.
– Maman!
– Maman, – послушно повторила Молли. Девушкой она была милой и послушной.
3
Но не только. Молли к тому же умела подольщаться и уговаривать. И лучшим доказательством тому то, что, когда стрелки часов уткнулись в десять минут девятого, краснолицый человечек с торчащими седыми волосами и насупленным лицом прошаркал по лестнице и, приостановившись в холле, пронзил Ферриса взглядом, полным отвращения. Это и был Сигсби X. Уоддингтон, уже полностью (правда, несколько неряшливо) одетый по моде, принятой в светском