С ощутимыми провалами все обстоит иначе. Пробудившись от сна, обычно мы знаем, что были без сознания, и часто можем точно оценить, как долго. Оценка, конечно, происходит по ощущаемым признакам, и при долгой практике произвести ее легко. В результате оказывается, что сознание существует само по себе, совсем не так, как в прежнем варианте, прерывавшееся и длящееся в чисто временнoм значении этих слов. Но в другом значении длительности, подразумевающем, что части внутренне связаны и принадлежат друг другу, поскольку это части общего целого, сознание остается ощутимо непрерывным и единым. Что же, на самом деле, есть это общее целое? Обычно оно зовется «я» или мною.
Когда Пол и Питер просыпаются в одной постели и осознают, что они спали, каждый из них мысленно обращается назад и устанавливает связь лишь с одним из двух потоков мысли, прерванных часами сна. Так же, как ток от зарытого в земле электрода безошибочно находит путь к сопряженному с ним парному и тоже зарытому электроду, какая бы толща земли между ними ни пролегала; так и настоящее Питера мгновенно находит прошлое Питера и не соединится по ошибке с прошлым Пола. Мысли Пола, в свою очередь, столь же несвойственно отклоняться в сторону. Прошлую мысль Питера присваивает лишь настоящее Питера. Он может обладать знанием (притом правильным) того, каким было состояние Пола, перед тем, как тот погрузился в сон, но это знание совсем не похоже на его знание о собственном состоянии перед сном. Он помнит собственное состояние и лишь представляет себе состояние Пола. Воспоминание подобно непосредственному чувству; его объект проникнут душевностью и интимностью, которых никогда не обретает объект чистого представления. Это качество душевности, интимности и непосредственности присуще и нынешней мысли Питера. Столь же наверняка, как это настоящее есть я, и оно мое, – говорит она, – любое другое, обладающее той же душевностью, интимностью и непосредственностью, является мною и моим. Что это за качества – душевность и интимность – рассмотрим позднее. Но какие бы прошлые чувства ни появлялись с этими качествами, нужно признать, что нынешнее состояние ума, приветствует их, признает их своими и принимает как принадлежащие общему «я». Временной провал не может разбить надвое это единство «я», и нынешняя мысль,