Милый молодой человек не произнес ни слова, но Истер Уитти повиновалась. Повисла гнетущая тишина.
– Как… как такое могло случиться? – выдавил он наконец. – Вы же получили мое письмо. Я объяснил вам, что я…
– Боже мой! Действительно, в письме было написано, что вы кузина мистера Стива О’Дэя.
The cousin. Ох уж этот дикий и безалаберный язык, это же надо свалить мужской и женский род в одну кучу!
– Сожалею. Я кузен Джослин. А не кузина Джослина.
– Ох… dear, dear, dear…
Одна рука, покинув щеку, указала на рамку под красное дерево, которую он не заметил, входя:
ПАНСИОН ДЛЯ ДАМ
Джентльмены, бойфренды, женихи (официальные и прочие) в комнаты, в коридоры и на лестничную площадку не допускаются.
В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СЛУЧАЯХ ЗА РАЗРЕШЕНИЕМ НА ВИЗИТ ОБРАЩАЙТЕСЬ В ДИРЕКЦИЮ.
Ротик какой-то шутницы приложил печать в виде поцелуя (помадой красивого смородинового цвета) с краю, как раз на слове «комнаты».
– Я только что пересек Атлантику, – продолжал Джослин – он совсем приуныл и был близок к панике, – черт-те сколько проторчал в таможне, на паспортном контроле… В общем, уже поздно, а я знаю только один адрес в Нью-Йорке: ваш.
– О, что вы, на улице мы вас не оставим. Бедный мальчик. Куда же вы можете пойти? Я знаю очень милый отель на Западной 22-й улице, там наверняка есть места…
– Это совершенно невозможно! Я не могу пойти в отель! – Голос его сорвался. – Ни в какой отель я не собирался. Я приехал учиться в Пенхалигон-колледж. Стив О’Дэй указал мне ваш пансион…
Стив, американский муж его кузины Одетты – они поженились через пятнадцать месяцев после высадки союзников в Нормандии[8], три года назад, – заверил его, что некая миссис Мерл, подруга его тети, держит boarding house[9] с очень скромными ценами. Очевидно, Стив не знал о его… скажем так, женской ориентации.
– Я написал вам от его имени. Вы согласились меня…
– Конечно, конечно… Но я тогда не знала, что вы Джослин. Понимаете?
Он сощурился: глаза заливал пот.
– А нет ли чего-нибудь равноценного? Я имею в виду скромный пансион… для мужчин?
– Скромность и мужчины? – вздохнула Манхэттен. – Не оксюморон ли это?
– Лично я таких не знаю, – буркнула Черити.
– Гм, гм, – кашлянула Шик. – Если и есть такие пансионы, в них совсем не место ягненку вроде тебя.
– Миссис Мерл, – взяла слово Манхэттен, поправив большим пальцем очки. – Бедняжка проделал очень долгий путь. Нельзя ли всё-таки дать ему комнату на день или два? Он такой молоденький, совсем еще мальчик, он…
Такой трагизм звучал в ее голосе, что Джослин ожидал услышать в заключение «почти не мужчина».
– …он никого не побеспокоит.
– Надо спросить, что скажет Артемисия, – решила Селеста Мерл.
Шик направилась к полкам будто бы за книгой; по дороге она тихонько шепнула Джослину:
– Ее