Рыжий рыцарь. Алексей Дурново

уверяли, что это был безобидный, умерший от старости домашний кабанчик. Потом Бутуз велел крестьянам звать себя Бутузом Шлемоблещущим, и это правило строго соблюдалось во всей его вотчине, состоявшей из хозяйского дома, крохотной деревни, мелкого прудика и дубовой рощи. У хозяина, однако, был иной взгляд на вещи: свой дом он именовал твердыней, прудик – озером, а рощу – охотничьими угодьями. Тристан, правда, никогда не видел, чтобы Бутуз охотился. Он и на коня-то почти никогда не садился. Оттого-то все и смеялись, когда Бутуз засобирался на Турнир Великого Подвига. Рыцарь назначил лакея Хабара своим советником, а оруженосцем выбрал Тристана, так как тот умел ухаживать за лошадьми.

      – Знаешь, – сказал Вирель, – на твоем месте я бы от них сбежал.

      – Не могу, – покачал головой Тристан. – Кин Бутуз владеет Ригердом, моей родной деревней. Если я сбегу, то уже не смогу вернуться туда.

      – Решать тебе, Тристан-оруженосец, – сказал Вирель. – Прощай, ты еще услышишь обо мне. Дай срок, я прославлюсь своими песнями даже больше, чем сам Гротеск Соловьиная Трель.

      Вирель еще раз улыбнулся Тристану и скрылся в сумерках. Лошак лениво поплелся за хозяином. Оруженосец занялся хозяйскими доспехами. Ему предстояло очистить их от грязи и налипших колючек. На дворе что-то квакнуло. Жаба? Нет, это сапоги квакали по грязи. Он напряг слух и услышал чей-то сиплый голос:

      – Ну, чего?

      – Предлагал дело, – ответил второй громким шепотом.

      – Хватит болтовни, Ррим-гаш! Выкладывай, шва!

      Говор у собеседников был странный, точно у двух воронов, которые перекаркиваются между собой.

      – Он хочет продать мальчишку! Боится, что тот растреплет, как рыцарь опозорился на все Предместье.

      – Хватит мне, шва, зенки тереть, – грубо оборвал Сиплый. – К делу.

      – Они отдадут его нам за десять данринов. Изловим, шва, свяжем, шва, и на Черные холмы.

      – Вот как, шва? – Сиплый замолчал. – Такого можно продать данринов за шестьдесят. Идет. Зови наших.

      Тристан похолодел. Это были сквары, и не нужно быть великим мудрецом, чтобы догадаться, о каком мальчишке они говорили. Выходит, Хабар не шутил насчет Черных холмов. Подлый мерзавец, он продал его! Что же теперь делать? Тристан посмотрел на меч кина Бутуза. У него не хватит сил для боя. Да и не сможет он сражаться, не зная ни единого боевого приема. Значит, выход только один – бежать, не теряя ни секунды. Но как быть с кином Бутузом? Тристан – крестьянин из его владений, если он убежит, то назад в Ригерд вернуться уже не сможет. Жизнь беглого крестьянин полна опасностей и, как правило, кончается скверно. Но все лучше, чем попасть на галеры Хушитского султана.

      – Тащи его сюда, шва, – раздался со двора голос Ррим-гаша.

      Дверь в конюшню распахнулась. Тристан затаил дыхание и спрятался за стойлом. Сквары закинули внутрь огромный и, судя по всему, очень тяжелый мешок. Мешок отчаянно дергался и вырывался, словно живой. Ррим-гаш с силой пнул его сапогом.

      – У-у, гаденыш! – Он погрозил мешку необъятным кулаком. – Попробуй