Их разговор прервал официант с лучистыми глазами. Он принес лепешки с костными мозгом, чесноком и петрушкой и сказал:
– Комплименты от шефа.
– Спасибо, дорогой, – ответила Эмма.
Она старалась употреблять слово «дорогой» в обращении с обслуживающим персоналом как способ расположить к себе, потому что в среде корреспондентов-обозревателей никто не хотел прослыть надменным и грубым клиентом. Но что важнее, думала Надя, обращение с обслугой (официантами, уборщиками, швейцарами) может многое сказать о человеке. Манеры Эммы всегда были безупречны, независимо от мотивации, и от этого подруга нравилась Наде еще больше.
– О, ты, кажется, рассержена, – заметила Эмма. – Почему?
Она отщипнула немного хлеба и, отправив его в рот, слизнула с пальцев остатки сезонного масла.
– Я не сержусь! – отозвалась Надя, но слишком эмоционально.
Эмма вопросительно приподняла брови. Она замечала перепады настроения подруги лучше ее самой.
– Я не сержусь! Я просто… – Надя сделала большой глоток белого вина. – Просто не упоминай вот так Ужасного Бена, ладно? Это я могу. А ты нет.
– Справедливо, – кивнула Эмма.
– И еще, не обсуждай меня с Габи. Такое ощущение, будто вы обо мне сплетничаете. Я взволнована и напугана, и мне нужно знать, что вы моя команда, а не как будто вы сами по себе.
– Верно, – округлив глаза, сказала Эмма. – Я тебя услышала. Продемонстрируем, что мы все одна команда. Команда Нади.
Надя внезапно почувствовала вину за свои слова. Упоминать разговоры о ней между Эммой и Габи сейчас было не к месту. Подруги доели лепешки и допили вино в молчании. Стоит снять шляпу перед Эммой – она знала, когда помолчать и дать Наде перекипеть. И когда-нибудь – не сейчас, но в будущем, Наде стоит обратить внимание на то, что ее волнует, как сблизились Эмма и Габи.
Первый раз, когда Надя на вечерние посиделки с Эммой взяла с собой Габи, все прошло круто. Эмма по своей природе была довольно ревнива и хотела оставаться единственной подругой Нади. Как единственный в семье ребенок, не привыкший делиться. Но неожиданно между Габи и Эммой, что называется, разгорелся пожар. Надя сидела молчком, пока они сыпали возмутительными историями со свиданий и наперебой флиртовали с официантами. Они никогда не встречались без Нади, но когда она приглашала куда-то одну, другая всегда спрашивала, втроем ли они будут. Надя знала: завидовать тому, что эти двое так сдружились, было по-детски, но… все же. Она завидовала и в последнее время старалась видеться с каждой по отдельности. При этом она не объявила об этом во всеуслышание. Не хотела показаться ребенком в их глазах.
Надя усмирила свое настроение. Когда первое блюдо было съедено, Эмма сказала:
– Я по-прежнему считаю, что ты должна разместить ответное объявление.
Надя