Затарились быстро – ближайший ларь в это время был почти пуст. Да и с чего бы ему быть полному, если в радиусе километра, Митя прикидывал по спидометру мотоцикла, таких ларей не меньше полутора десятков? Выйдя на улицу, напоролись на мелкое, но интересное приключение: стоявший в очереди мужичонка бичевского вида в ларе зачем-то задержался, но потом их обогнал и, покосившись, неприязненно проворчал:
– «Шипучее» пьют, аристократы…
Неосторожно было с его стороны задевать троих только и искавших приключений лоботрясов в месте, где милиции на километр не видно. Сам-то, жалкая и ничтожная личность, покупал один-единственный пол-литровый пузырек «плодововыгодного» за рубль ноль пять, да и рассчитался мелочью, где медяков было больше половины.
– Батуала, а ведь голимая вылазка контрреволюции… – сказал Сенька.
– В корень смотрите, товарищ комиссар… – согласился Батуала.
Отдал свою бутылку Доценту, в два шага догнал мужичонку, взял за шкирку, гуманно развернул спиной к большому газону и наставительно сказал:
– Как учил нас товарищ Бендер, аристократы все в Париже…
И провел короткий с правой, не особенно и размашистый. Мужичонка улетел на газон, где и успокоился, не разбив бутылку. Судя по пропитой роже, не исключал, что его будут бить ногами. Только кому он сдался?
Батуала вернулся, взял бутылку, и они двинулись дальше, свернули налево, где справа был Дикий Лес, а слева – новостройка с частой цепочкой фонарей и широкой асфальтированной дорожкой. Когда навстречу показалась девчонка в коротеньком платьице, Батуала оживился, вновь отдал бутылку Доценту и перекинул гитару на грудь:
На самой совершенной из планет
все трезво, все разумно, все толково —
помним дом мы!
Чего там только не было,
чего там только нет…
И благодаря большой практике подгадал так, что с девчонкой они сошлись лицом к лицу аккурат на заключительных строчках куплета. Дорогу ей не загораживал – не те места, – но этак легонечко выдвинулся чуть наперерез и закончил браво:
Но хочется чего-нибудь такого…
Земного, земного!
И с неприкрытым намеком огладил взглядом ее стройные ножки. Девчонка его преспокойно обошла, беззлобно огрызнувшись на ходу:
– Сходи подрочи!
И преспокойно застучала каблучками дальше; судя по поведению, местная и знавшая расклады. Кто бы всерьез по-хамски к ней приставал в это время и на этой улице?
– Но ты борзая… – бросил ей вслед Батуала.
– А ты думал! – задорно откликнулась она, не оборачиваясь и не меняя аллюра.
– Наш человек… – сказал Доцент.
– Догнать и задружить? – предложил Сенька. – Путняя ведь чувишка.
– Ша,