– Я бы даже позволила себе сказать, что выбор способа, которым вы разрулили ту ситуацию с госпожой Бриджер, показывает: в тот момент вы поняли, что не обязаны плыть по воле волн. Вы можете сделать мир таким, каким хотите его видеть. Вы можете им управлять.
Тренер поставила стакан на книжку, прямо на портрет Лейхтена, улыбкой украшающий ее обложку.
– Знаете, мое коммерческое предложение было предназначено президенту Грину, но я за свою карьеру научилась держать удары. Если честно, может быть, даже лучше, что это вы, Тони.
Она опустилась в кресло, глаза ее блестели.
– Вы считаете себя избранником судьбы, мистер Лейхтен, – в буквальном смысле. Вы думаете, что это вы направляете мир, бережете его от гибели. Одинокий факелоносец, переносящий американскую мечту в двадцать первый век. Повелитель марионеток. Поэтому вы терпеть не можете, когда что-то выбивается из-под контроля. Бедняги, погибшие в беспорядках из-за Оракула, Сайт, миллиардеры, покупающие предсказания, которыми не хотят делиться с вами и с вашими людьми.
Лейхтен бросил на Франклина взгляд, мысленно добавив предательство к списку причин, по которым он решил, что в понедельник утром у ФБР будет новый директор.
Франклин только пожал плечами и снова повернулся к Тренеру, которая продолжала говорить:
– На самом деле вся история с Оракулом… это такое бревно у вас в глазу, что почти невозможно думать, что этот хитрый старый пророк делает это не нарочно, будто жирный фак прямо вам в лицо показывает.
Тренер посмотрела на свою руку, медленно разогнула средний палец, осмотрела его и так же медленно согнула.
– В конце концов, Тони, это же у вас должна быть способность предсказывать будущее? Вот как вы для людей выигрываете выборы. Вы предвидите, что на нас надвигается, и поворачиваете это в нужном вам направлении.
Лейхтен попытался найти какой-нибудь способ вернуть разговор под свой контроль. Эта женщина просто никто. Будь она кто-то, он бы о ней слышал. Он вспомнил всех, кого победил за многие годы, – судей Верховного суда, сенаторов, журналистов, чертовски хитрых сукиных детей всех мастей, и взял себя в руки.
– Оракул? – спросил Лейхтен. – Почему вы о нем вспомнили?
Тренер взяла стакан, ее губы изогнулись в улыбке.
– Ну, бросьте. Оракул – самая модная и популярная тема. Кто он, откуда он, зачем он так. Все хотят знать, и у каждого есть мнение. Кроме, – она показала на Лейхтена, – кроме вашего босса. От Президента Соединенных Штатов почти ничего не слышно. Это значит, что либо он ваш, либо вы понятия не имеете, кто он, и не хотите рисковать, занимая ту или иную позицию.
Ой, подумал Лейхтен, но в лице не изменился.
– Но я не думаю, что он ваш, – продолжала Тренер, – потому что в этом случае у вас была бы наготове версия, продуманная заранее. Молчание свидетельствует, что вы об этом типе знаете не больше любого другого. И Джим, – она кивнула на Франклина, – не стал бы выходить