Находясь под лодкой, я, разумеется, не мог видеть, что происходит снаружи, поэтому мне пришлось положиться на другие органы чувств. Я услышал, как стая примчалась на полном ходу, описала круг у груды моего снаряжения и кинулась прямо к каноэ.
Ужасающий вой, лай и визг почти оглушили меня; от невыносимого шума у меня начались галлюцинации – мне почудился среди общего рева хриплый человеческий голос. Звучал он примерно так:
СТОЙЧЕРТВАСПОБЕРИСУКИНЫДЕТИ!
Затем послышались удары, болезненный визг, и внезапно наступила удивительная тишина.
Я потратил годы, стремясь научиться делать правильные выводы из наблюдаемых явлений, но с подобной ситуацией столкнулся впервые. Это было выше моего понимания. Требовались дополнительные факты. С величайшими предосторожностями я глянул одним глазом в щель между планширом каноэ и льдом. Сперва ничего не было видно, кроме множества волчьих лап, но внезапно мое внимание приковала пара конечностей – единственная пара, которая явно не принадлежала волку. Мобилизовав все свои дедуктивные способности, я сразу же отыскал ответ, спокойно приподнял борт каноэ, высунул голову и уставился в смущенное, слегка испуганное лицо молодого человека, закутанного в оленьи меха.
Вокруг него, глядя на меня с глубочайшим подозрением, сгрудились четырнадцать огромных грозных хаски, составлявших упряжку. Что же касается полноценных волков, то, признаюсь чистосердечно, их нигде не было видно.
5
Контакт!
Обидно, конечно, что первая встреча с волками вылилась в невстречу, но судьба меня вознаградила.
Хозяин упряжки оказался траппером, сыном эскимоски и белого, да еще и владельцем избушки всего в нескольких километрах отсюда. Это же идеальное место для моей постоянной базы. Майк – так звали молодого охотника – был единственным человеческим существом, обитающим на площади в двадцать пять тысяч километров, если не считать горстки эскимосов (включая семейство его матери), которые жили в ста километрах к северу. Это меня очень обрадовало. Теперь я мог быть уверен, что пагубное влияние человеческого присутствия моим наблюдениям не грозит.
Поначалу Майк отнесся ко мне довольно сдержанно, чтобы не сказать – подозрительно. За все свои восемнадцать лет он не слышал, чтобы самолет сел в этой части Бесплодных земель, да и видел их всего два-три, и только высоко над головой. Не удивительно, что он никак не мог представить, как это самолет, которого не было ни видно, ни слышно, высадил меня с кучей багажа на лед посреди его озера. С самого начала нашего знакомства Майк был склонен считать мое появление делом рук нечистого. От своего отца-торговца он узнал о христианстве как