Мечта о Просвещении. Энтони Готтлиб

Бога было благополучно установлено, Декарту оставалось лишь обнаружить, что именно «интеллект предъявляет как ясное и отчетливое», и оставаться в этих пределах[42]. Как много интеллект может поведать о материи? Доброта Бога достаточна, чтобы гарантировать существование некоторой физической реальности. Декарт говорит, что он настолько расположен верить в обусловленность чувственного восприятия объектами вне его, что Бога следовало бы признать крупным обманщиком, если бы это было неправдой. Однако Декарт оговаривается по поводу этих объектов: «…быть может, они существуют не вполне такими, какими воспринимают их мои чувства, поскольку такое чувственное восприятие у многих людей весьма туманно и смутно». Тем не менее «в них [внешних объектах] по крайней мере содержится все то, что я постигаю ясно и отчетливо»[43].

      Оказалось, что эти свойства «составляют предмет математики». Декарт обнаружил, что он ясно представляет себе измеримые параметры пространства, геометрические формы, протяженность и движение, но «все же остальное – свет, цвета, звуки, запахи, вкусовые ощущения, степень тепла и холода и прочие осязаемые качества мыслятся мной лишь весьма туманно и смутно»[44]. Декарт видел – или так считал, – что «сила тяжести, твердость, степень нагрева, притяжение, способность к очищению и другие качества, познаваемые нами на опыте в нашем теле, состоят в одном лишь движении или его отсутствии, а также во взаимном расположении и конфигурации частей»[45].

      Таким образом, оказывается, что в некотором роде в божественный медицинский полис входят те физические факты, которые характеризуют «механистическую философию». Божественная гарантия защиты от обмана распространяется только на те наши идеи, которые мы можем сформулировать ясно и отчетливо. В случае с материальными объектами это относится, согласно Декарту, только к понятиям так называемых первичных качеств, таких как форма, размер, место и состояние движения, которые Галилей и греческие атомисты считали ключевыми объективными качествами природы. Поэтому Декарт исключил из своей физики все сомнительные и субъективные «вторичные» качества, такие как цвет, представляющие собой порождение чувств и поэтому, по убеждению Декарта, не подлежащие математической трактовке. Тот факт, что, подобно механике, физика Декарта в целом фокусировалась на «формах и размерах и движении», был «наиболее похвальной ее чертой», как утверждал сам Декарт, поскольку это означало, что она использовала «лишь рассуждения математические и очевидные»[46].

      Другим преимуществом механистического подхода к природе, по мнению Декарта, была его практичность: «Все, что я считаю возможным, исходя из принципов моей философии, действительно происходит каждый раз, когда подобающие средства применяются к подобающим вопросам… Эта часть философии… имеет полезные и практические последствия, и потому любая ошибка в ней приводит к финансовым потерям». В версии Декарта идея развести