– Обычно это сокращенный вариант от Филиппы, но в моем случае я просто Пиппа. Пиппа Бэй Кокс. Моя мама Коко – американка, Колин Бэй, отсюда мое второе имя. Ей просто всегда нравилось имя Пиппа. А когда моя мама Леле забеременела от брата Коко, та заставила ее пообещать, что если родится девочка, они назовут ее Пиппой.
Он рассмеялся.
– Прошу прощения. Твоя мама забеременела от брата другой мамы?
Ой-ой. Вечно забываю рассказывать эту историю как-нибудь поделикатнее…
– Нет-нет, не напрямую. Они взяли и воспользовались кухонной спринцовкой для поливки мяса, – тоже засмеялась я. Картинка рисуется та еще. – Как раньше, так и сейчас люди не всегда спокойно принимают мысль, что две женщины заведут ребенка.
– Согласен. Ты их единственный ребенок? – …потому что именно в эту сторону она всегда и сворачивает.
– Да, – кивая, ответила я. – А у тебя есть братья-сестры?
Дженсен расплывается в улыбке:
– Четверо.
– Ох, Леле с удовольствием имела бы больше детей, – покачав головой, сказала я. – Но во время ее беременности дядя Роберт познакомился с тетей Наташей, обрел довольно сурового Бога и решил, что совершил большой грех. И из-за этого считает меня дьявольским отродьем. – Желая повысить настроение, я добавила: – Остается надеяться, что мне никогда не понадобятся костный мозг или почка, да? – в ответ Дженсен с ужасом уставился на меня. – Да.
С легким чувством вины я обнаружила, что за пять минут успела выболтать всю свою семейную историю.
– В общем, – намереваясь закрыть тему, подытожила я. – У них только я. Кажется, я и так заняла их собой по полной.
Выражение его лица смягчилось.
– Охотно верю.
Подняв бокал, я сделала большой глоток и поморщилась от пузырьков.
– А сейчас они хотят внуков, но из-за одного Придурка им теперь ждать и ждать, – последним глотком я допила шампанское.
Поймав взгляд Амелии, я помахала пустым бокалом.
– Кажется, время для еще одного, пока не взлетели.
Она улыбнулась, взяла бокал и наполнила его.
– Ты только посмотри, какой Лондон огромный, – пробормотала я, глядя в иллюминатор, когда самолет поднялся в воздух. Какое-то время город медленно плыл под нами, после чего его поглотили облака. – И какой красивый.
Когда я посмотрела на Дженсена, он быстро отодвинул от уха один наушник.
– Прости, что?
– Ой, ничего, – я почувствовала, что покраснела, хотя и не понятно, то ли от собственной чрезмерной болтливости, то ли от слишком привлекательного соседа, то ли от шампанского. – Не заметила, что ты их надел. Просто говорила, что Лондон выглядит таким огромным.
– Это точно, – немного наклонившись ко мне, чтобы посмотреть, ответил он. – Ты всегда тут жила?
– Я уезжала учиться в университет в Бристоле. Потом вернулась, когда получила работу в одной фирме.
– В фирме? – теперь он снял наушники.
– Ага.