Значит, его сына зовут Дмитрий. Забавно, Максим никогда не обсуждал имена для будущих детей даже с Сашей, с которой они были женаты пять лет. Сначала она не хотела детей, потом они узнали, что рожать ей опасно, а потому тема окончательно была закрыта. С Викой он этих вопросов тем более не касался. Но сам для себя Максим давно решил, что сына назовет именно Димкой. И вот удивительное совпадение – Вика назвала его так же. Фамилии Рейхерд у него, конечно, быть не могло. Очевидно, он сказал врачу, как зовут его отца, а та уже решила, что и у него такая же фамилия. Но все равно – Рейхерд Дмитрий Максимович звучало так правильно, так естественно, что до безумия захотелось поверить именно в ту версию, при которой головой ударился именно Максим, а не Димка.
– Пойдем. – Максим выпустил мальчика из объятий и протянул ему руку. – Поедем домой, а потом позвоним твоей маме, полагаю, она за тебя уже волнуется.
Димка хотел что-то спросить, но его перебила врач:
– Обязательно покажите мальчика неврологу, – велела она. – Сотрясение мозга – не шутки.
– Всенепременно, – заверил Максим.
В машину ему пришлось нести мальчика на руках, поскольку на нем были лишь легкие кеды, никак не соответствующие времени года, и больничная пижама, за которую пришлось оставить залог и клятвенное заверение вскоре вернуть.
За то время, что он провел в больнице, на улице разразилась настоящая буря. Дождь лил сплошной стеной, полыхали молнии, сопровождаемые сильными раскатами грома. Странная погода для конца сентября, но она стабильно удивляла последние несколько лет.
Автокресла у Максима не было, поэтому пришлось на свой страх и риск усадить ребенка на обычное сиденье. Мальчик захотел ехать спереди, и Максим не нашел в себе сил отказать. Оставалось надеяться, что в восьмом часу утра их никто не остановит. Сам он тоже постарается ехать аккуратно. Это никак не спасет от неадекватных водителей соседних машин, но других вариантов у него все равно не было.
– Значит, ты не знаешь, как ушел со двора и оказался на дороге? – уточнил Максим, когда они покинули больничный двор и запетляли по улицам маленькой Гатчины, которые пока еще были пусты. Он подумал, что частичная амнезия Димки – отличный повод выпытать некоторые подробности о его жизни.
– Нет. – Димка напрягся, наверное, ожидая, что Максим будет ругать его.
– А что вообще ты помнишь? Доктор сказала, что у тебя может быть сотрясение мозга, значит, нам нужно понять, что ты помнишь, а что забыл, понимаешь?
Мальчик важно кивнул.
– Конечно! С чего начать?
Очень хотелось попросить его рассказать что-нибудь о своей семье, узнать, что говорила ему Вика об отце, но Максим сдержался. Очевидно, что по этой части воспоминания у Димки как раз спутались в голове, раз он на самом деле принимает его за отца, которого давно знает и который, видимо, живет с ним и его мамой. Поэтому он решил пойти по долгому пути.
– Для начала: