Клара вздохнула. В городе Умников даже у мясника имеется собственная научная концепция рекламы. Этого Блюхера с наскока не возьмешь. Чтобы убедить его сменить вывеску, придется привлекать целую команду из ученых и юристов, а с хорошим соседом так не поступают. Поэтому баранина так и осталась пока мясом долгожителей без всяких дополнительных частей речи. Причем достойный лавочник, внутренне, был совершенно чужд стяжательства, как и преждевременной седины. Он просто из лучших побуждений страстно желал облагодетельствовать ближних мясом. А прибыль от своего дела воспринимал с монументальным равнодушием. Клара была совершенно уверена – если у Онуфрия образуются излишки капитала, он не станет стремиться открыть еще один магазин в другом районе, а потом еще один, нет, Блюхер скорее купит себе на задний двор стационарный телескоп, чтобы наблюдать за небесными светилами в компании декоративных собачек. Тем более что он не раз высказывал свою фантазию всуе, совершенно не стесняясь.
Когда Клара поднялась к себе, на третий этаж, с другой стороны двери ее встретила длинношерстная представительница инопланетной цивилизации. Белоснежная Лень, уже изнемогшая от дразнящего запаха баранина, громогласно пожаловалась хозяйке на отчаянный голод (врет) и затворнический образ жизни, в котором очень мало мужского внимания (святая правда).
– Эх, Лень, – вздохнула Клара. – В сущности, не так уж далеко мы от вас ушли. Проблемы-то одинаковые…
Но кошка не вступила в полемику, потому что с урчанием грызла первый кусок щедрого подношения Онуфрия Блюхера. Клара быстро поужинала вчерашним супом и принялась тщательно готовиться к посещению «Равных возможностей». Если бы Еремей Кеглин мог лицезреть, насколько привычно-небрежно подошла его бывшая девушка к своей вечерней трапезе, то несомненно испытал бы легкое помутнение рассудка. Ему их совместные ужины наверняка представлялись нескончаемым гастрономическим праздником, состоящим из череды яств и вереницы соусов, которые производились на свет умелыми ручками его возлюбленной. Вероятно также, что сей наивный тип испытывал иллюзии относительно продолжения ежевечерних пиров после свадьбы, хотя у Клары насчет этого были собственные виды. Впрочем, ее также ждало разочарование, когда полноводная река нежностей, букетов и комплиментов от жениха при произведении последнего в чин мужа сначала превратилась бы в тоненький ручеек, а потом иссякла совсем, вследствие затяжных обыденных ветров и антициклонов взаимного привыкания.
Таким образов Клара