Судя по тому, что за разговором мы спустились от его дома к берегу минут за двадцать – не врал дядя Яша. Да и лишнего про себя не выдумывал. И мне это понравилось. Как, собственно, и он сам лично.
Устроились мы на утоптанном песке с галькой вперемежку. Место, значит, популярное было. Закинули удочки и уперлись взглядами в поплавки.
– Во-от тут, – прошипел как змей дядя Яша, наклонясь корпусом ко мне под очень острым углом, – прямо здесь водится лещ, плоотва, язь, о-окунь, со-ом, щука и .эта ещё…как её… Забыл. Вспоомню, скажу.
За час мы поймали три леща, четыре плотвы и одного окуня. Вот окуня как раз поймал я. А он всё остальное. Смотали удочки, поскольку дядя Яша плюнул в воду и сказал рыбе, что мы уходим, а она чтобы, наоборот, сидела тут, ждала и никуда не сплывала. Потому как мы ещё придем. И мы пошли обратно в гору. Уже помедленнее и молча. Дома, пока жарилась рыба, дядя Яша короткими бросками взгляда смотрел на меня угрюмо, отрывая глаз от сковороды на пару секунд. Видно было, что он хочет что-то произнести, но обдумывает – как это получше сделать. Наконец, когда рыба была готова, он принес её на крышку секретера, перекрестился, взял себе леща покрупнее и сказал: – Ты, Стасик, жить хо-очешь оостаться в Нижнем?
– Если возьмут на работу в редакцию, – я взял плотву и начал её обгладывать, выплёвывая кости в кулак.
– Ну, как возьмут, так и выживут. Мо-олча. Примерно через пару-тройку месяцев..
– Да я нормально пишу. От работы не шарахаюсь. На людей вроде не кидаюсь. За что выживут-то? И кто? Редактору я, похоже, понравился. А только он и может уволить без повода.
– Поово-од есть.Там, в редакции, челоовек двадцать, небо-ось, трудяг. А ты писать умеешь не хуже их, так? Так. Воот за это-о тебя и скушают, – он выложил все кости от леща на край крышки секретера, подгреб туда же останки моего окуня и левой ладонью спихнул объедки в правую.
– У нас тут куча таких примероов наберется. Из Сибири народ приезжал к нам в Павлово-о, в Нижний так во-ообще со всей страны нароод прётся. Как в Мооскву по-очти. А через поолгодика – но-оги в руки и давай тикать оотсюда! Вон из Таджикистана Коля Каплин приезжал слесарить в Павлово. Домик купил. Жену привёз с дочкой. Золотые руки оказались у мужика. Лучше наших детали для замков делал. Так сожгли дом через три месяца. Он ещё по-омыкался поо квартирам сто-олько же. По-отоом ему случайно голову пробила железяка в цехе. Проосто мимо-о пролетала. О-он семью в о-охапку, да и хо-оду оотсюда. И таких случаев – воо ско-олькоо!
Дядя Яша провел ребром ладони поперек горла и пошел к окну смотреть на то, что тысячу раз уже видел.
– Не, не понял, – я тоже подошел к окну. – Смысл-то в чем? Зачем выгонять хороших работников и вообще нормальных людей? Что, руки да головы нормальные не нравятся? Дурь какая-то…
– Ты русский? – спросил дядя Яша. – Вижу, чтоо русский. Н-оо ты чей русский? Ты казахский русский. Чужоой ты у нас. Вы, казахские,