– Так, господине, на хлебушек. У-у-у, больно…
– На хлебуше-ек, – скривясь, передразнил лоцман, однако ухо все ж таки отпустил. Да и к чему держать-то? Куда этот оборвыш отсюда, из узилища, денется-то?
Хотя… некоторые все же делись… Что-то не видать было навязчивых вчерашних знакомцев – ни Карпа, ни Лазеби, ни лысого.
– А где это… дружки-то мои? – обведя взглядом камеру, удивленно протянул Бутурлин. – Эй, Карп! Лазебя!
– Увели их, господин Петр Никитович!
– Никита Петрович, чудо!
– Ой… прошу простить… – отрок дернул шеей и заморгал. – А что до дружков ваших, так забрали их стражники. Еще утром раненько увели… Думаю, их уже даже и того, повесить успели.
– Как это – повесить? – приподнял брови лоцман.
Оборвыш Флориан усмехнулся:
– За шеи, господин Никита Петрович.
Сочтя усмешку весьма невежливой и дерзкой, Бутурлин тотчас же отвесил зарвавшемуся отроку хорошего смачного леща:
– Понимаю, что не за задницы! Не понимаю – почему так быстро?
– У-у-у, – потерев ушибленный лоб, Флор плаксиво вытянул губы. – Так оно понятно. Просто не повезло им. Судья-то на этой неделе – Карл Линдберг. Законник Карл. А вот нам повезло! Здесь, в крепости, обычно до обеда вешают.
– О как!
– Так что, герр Никита Петрович, мы еще поживем. До завтра.
Услыхав такие слова, Бутурлин неожиданно расхохотался:
– Я смотрю, умеешь ты обнадежить, отроче Флориан!
Кто-то из сидельцев несмело хохотнул. Узников, кстати, осталось не так уж и много – как видно, судья Законник Карл отличался завидной трудоспособностью и не любил откладывать дела в долгий ящик и тянуть кота за хвост. Вот и сейчас, не успел лоцман договорить, как снаружи, в коридоре, послышались уверенные шаги, грубые голоса и лязг. Дверь распахнулась:
– Ты, ты… и ты! – ткнул пальцем усатый сержант. – Идем. Живо!
Тех, кто не успел быстро подняться на ноги, стражники подбодрили пинками. Повели…
– А вы – ждите! – обернувшись на пороге, сержант погрозил оставшимся кулаком и вдруг вполне добродушно улыбнулся. – Долго нынче не засидитесь. Господин судья рассмотрит все ваши дела.
– Хорошо бы – по справедливости, – выкрикнул кто-то.
– Так само собой, – ничуть не смутился стражник. – По справедливости и по законам шведского королевства, ага.
И впрямь, Законник Карл разбирался с делами быстро. Не прошло и пары часов, как тюремные стражи явились и за всеми остальными узниками.
– А ну, давай, руки за спины! Выходим…
Едва вышли на крепостной двор, как ударило по глазам солнце. Узники разом прищурились, застыли…
– Пошли, пошли, – подогнали тюремщики-стражи. – Чего встали-то?
Внутренний двор крепости Ниеншанц в те времена представлял собой неправильный прямоугольник или, точнее, скособоченный недоквадрат. Вдоль мощных стен тянулись приземистые