Миновала секунда ошеломленной тишины, а затем лодка вновь заполнилась множеством голосов, на этот раз тихих и ритмичных. И теперь он их понимал.
«Ла илаха иллалла Мухаммадур расулулла…»[1]
Раз за разом.
Монотонным, испуганным хором.
Звук турбин квадрокоптера сменился – в нем появилось некое постороннее тарахтение и панический визг компрессоров, которые становились все громче, и внезапно машина взмыла над крышами, вращаясь в полете. Один из винтов замер неподвижно, так что видны были его лопасти в туннельном кожухе, а второй извергал черный дым и красные искры. Два остальных работали как обычно.
Задрав голову, Норберт проводил «Супермангусту» взглядом. Хищный, похожий на акулу фюзеляж все быстрее вращался вокруг вертикальной оси, горящий двигатель окутывал его дымной вуалью, вой компрессоров становился все отчаяннее, к черному облаку присоединилось еще одно, густое и белое. Турбина теряла гликоль.
На узкой палубе абры толпились перепуганные, растерянные и взволнованные пассажиры. Они боялись за себя, своих близких, а больше всего – за свой более-менее устойчивый мир, который начинал шататься до самого основания. Происходящее вполне могло закончиться приходом шариата и превращением Дубая в очередной эмират Сунны, или ответным налетом натовских или израильских истребителей, или войной армии ЕАС против джихадистов, или одному дьяволу еще ведомо чем. В любой ситуации обычным людям, вроде стоявших на этой лодке, не поздоровилось бы.
Единственным, кто сохранял спокойствие, оставался Норберт. Значение для него имело лишь одно – удержать в кадре вращающийся квадрокоптер, направлявшийся в сторону порта Аль-Рашид. Он сделал наезд, вобрав в поле зрения саму машину, а потом отъезд, когда дым заслонил вид кабины. Квадрокоптер скрылся за стеной небоскребов, оставив после себя рассекающую ярко-кобальтовое небо полосу густого дыма.
Норберт стоял не шевелясь, перегнувшись за борт в неудобной позе, чтобы растянутый над аброй навес не попадал в кадр, и ждал взрыва. Он вглядывался в изломанную линию небоскребов в Аль-Раффе, отделявшую ее от моря, но взрыва все не было, лишь где-то в районе Джумейра-бич спокойно поднимался дымный столб, однако не было слышно ничего особенного. Возможно, пилоту каким-то образом удалось сесть, а может, квадрокоптер разбился на песке, но ничего не взорвалось – ни топливо, ни боеприпасы.
Для Норберта это означало одно: ценность ивента была невелика. Меганавты не станут убивать друг друга ради того, чтобы увидеть дымящийся вертолет, который к тому же не взрывается. Ни выстрела ракеты и попадания, ни зрелищного взрыва – лишь середина действия. Не хватало главного. Новичок подделал бы взрыв, после чего, вероятно, вышел бы из игры, навсегда изгнанный с гарантирующих подлинность ивент-порталов.
Абра дотащилась до противоположного берега, после чего стала носом к набережной и развернулась, тяжело ударившись бортом о ряд наполовину погруженных в воду старых шин. К ней придвинули