Не удержавшись, я рассказала про крест и продемонстрировала фотку.
– А я-то думаю, почему у тебя траур под ногтями. И не забывай снимать, когда тебе еще что-то нарисуют или подбросят.
Поймав мой настороженный взгляд, Дэн утешительным тоном прибавил:
– Кто-то перепутал адрес и вредит вовсе не тебе. Но ты все равно фоткай и мне снимки скидывай, если дело дойдет до криминала – будет что показать ментам.
– Вот успокоил, – вытирая мокрые волосы, обозлилась я.
Почему-то его лицо в тот момент было как у свидетеля на допросе в ментовке. Ну, типа, меня уже мелом обвели, а он вспоминает все подозрительные эпизоды, стараясь выглядеть максимально честным, что б его не заподозрили в убийстве. Не пойму я его – неужели ему фиолетово, что со мной происходит? Я так и сказала – плевать тебе на мои неприятности! И до кучи рассказала про машину, на которой мышь летучая нарисована была. В подробностях. Но он мало впечатлился. Сказал только, что дураков хватает, а мне надо было быть осмотрительнее. Но ему понравилось, что я швепса в салон налила.
Ближе к вечеру, перед новой поездкой на великах, меня настигло неожиданное испытание в виде каверзного вопроса.
– Ну-ка вспоминай, кому в душу нагадила.
Думала я недолго.
– Фигня. Я могу ляпнуть что-то не подумав. И тут же извиниться, если вижу, что человек обиделся. У меня был только один противный случай. Я тебе про него рассказывала. Ну, когда одна девочка вдруг решила со мной дружить, выведала все секреты и разболтала кому могла.
Это давно было. Я тогда не знала, как мне в класс войти. Все смеялись. Переглядывались и хихикали. Мы же тогда маленькие были совсем. Дэн мне похожий случай про себя поведал. Но ему тяжелее было. Он уже в десятом классе учился и секреты у него были не чета моим. В общем, у него все было гораздо страшнее.
– Три вещи никогда не возвращаются обратно – время, слово, возможность, – глубокомысленно сообщил Дэн с видом завзятого гуру.
– Умный, да? И что это изречение означает? Что я паскудно состарюсь, наговорю кучу глупостей и упущу все возможности?
– Ну, нельзя же воспринимать все сказанное на свой личный счет?
Передо мной лист бумаги, мне нечего на нем написать, рука сама выводит затейливые кракозябры. Как узор на морозном стекле. Неуверенно я вывожу слово – мама.
– Мама