Перед отъездом я все-таки попытался сообразить, куда отправляюсь. Всякий хронист знает Гербовник наизусть. Память, немного покочевряжившись, выдала нужное.
Род Вермъер по непризнанной линии бастардов состоит в родстве с правящей династией. Гуннар Ильвъенг, внук короля Хлодвига, подарил Мёнлус своей возлюбленной.
Почти сто лет прошло после прихода ледника, три поколения выросли в изменившемся мире, люди привыкли, страх и растерянность ушли, хотелось радости, развлечений, красоты. Здесь, в спокойных землях, которые ледник только слегка лизнул своим острым языком, такая жизнь была возможна.
В замок хозяина с гостем впустили не сразу. Привратника в Мёнлусе то ли не было вовсе, то ли он куда-то отлучился. Покуда Харальд стучался в родной дом и взывал к верным слугам, я разглядывал удивительное строение. Замку-игрушке полагались бы изящные ворота в виде прозрачной ажурной решетки, но они здесь были точно такие, как в Къольхейме: массивные кованые створки, просто так не откроешь. И знакомые следы на них.
– Харальд, Мёнлус когда штурмовали?
– Никогда. Да вроде и некому. Кочевники в эти края не доходят, а с соседями ссориться нам резона нет. Богатств особых, чтоб пограбить, тут никому скопить не удавалось.
– А просто оттяпать замок и землицу?
– Не стоит того. – Харальд пожал плечами. – Вермъеры ведь с королем Хрольвом в родстве. В какой степени, это сразу и не подсчитаешь, но пожаловаться Его Величеству можем, об этом все помнят. Так что точно нет.
Откуда же тогда взялись характерные вмятины и щербины от ударов тарана? Но хозяин историю своего дома знает лучше.
Дальше разглядывать Мёнлус снаружи не удалось: ворота распахнулись, и мы наконец были допущены в замок.
Горючие кристаллы в четырех высоких шандалах, сгорая, осыпаются пеплом. Поблескивают в свете их начищенные серебро и хрусталь. Ни пятнышка, ни складочки на светло-серой, почти белой скатерти и таких же салфетках. Слуги, подающие блюда, действуют проворно, но бесшумно. Да и как может быть иначе, если за каждым движением их следит почтенный Биргер. Таким, наверное, и должен быть идеальный управляющий. Не сказать, чтобы особо могуч и высок, но осанист и строг. И в парике. Длинные хвосты свисают ниже плеч, напудренные букли выстроились, словно пушечные стволы. Из-за двери, за которой скрылись служанки, раздался приглушенный шепот, и грозный парик тут же развернулся в ту сторону, беря на прицел даже невидимых нарушительниц благочиния. Голоса тут же стихли. Мне самому захотелось выпрямить спину, прижать локти и, упаси Драконы, ни в коем случае не звякнуть прибором о тарелку.
Тут не то, что дома. Гудрун любит поворчать, осерчав, может замахнуться полотенцем, но все же с нашей домоправительницей спокойнее, проще.
Я уже понял, что управляющий не дает слугам воли равнять себя с господами.