Алевтина Ивановна Фадеева работала в отделе нежилого фонда. Этот отдел занимается учетом помещений, непригодных для жилья – допустим, слишком темных, или неотапливаемых, или лишенных необходимых каждому современному человеку бытовых удобств. В некоторых случаях недостатки, присущие этому самому нежилому фонду, превращаются в огромные преимущества. Помещение, непригодное для жилья, тем самым становится «коммерческой недвижимостью», то есть в нем можно открыть магазин, или кафе, или маленький, но очень рентабельный цех по производству высокосортного индийского чая из дешевого грузинского сырья и ярких упаковок, напечатанных в соседней типографии.
Короче, нежилой фонд может приносить большие прибыли.
Поэтому множество людей постоянно пытается перевести помещение из жилого фонда в нежилой, то есть признать его непригодным для жизни.
Вот тут-то на сцене и появлялась Алевтина Ивановна. Она осматривала помещение, и с ее органами чувств происходили какие-то чудеса. Особенно подводили ее глаза: им определенно не хватало света, и помещение признавали слишком темным для проживания; также глаза Алевтины Ивановны в упор не замечали санузел и прочие удобства, оборудованные владельцем. Кроме того, Алевтина Ивановна ужасно мерзла – и помещение оформляли как неотапливаемое.
Конечно, все эти чудеса приходилось оплачивать, и оплачивать довольно щедро – иначе в помещении становилось светло, как в операционной, и тепло, как в машинном отделении «Титаника».
Само собой разумеется, Алевтина Ивановна делилась полученной контрибуцией с вышестоящими товарищами, и те в свою очередь закрывали глаза на ее временную слепоту. Помещение благополучно признавали непригодным для жизни, открывали в нем ночной клуб или обувной магазин, и все расходились, довольные друг другом.
Алевтина Ивановна очень дорожила своей работой. Чтобы не сглазить и не привлечь к себе ненужного внимания, она говорила всем окружающим, какая у нее тяжелая и нервная работа и как она плохо оплачивается – действительно, официальная зарплата ее составляла всего пятнадцать тысяч рублей. А неофициальная, значительно более впечатляющая, понемножку накапливалась в уютном тайничке, который предусмотрительная Алевтина Ивановна оборудовала у себя в подоконнике. Этот подоконник был съемный и пустотелый.
Иногда, когда наступал знаменательный момент пополнения сокровищницы, Алевтина Ивановна задергивала плотные занавески, отвинчивала два потайных винта и снимала подоконник с его законного места. Перевернув пустотелую доску, скромная сотрудница отдела нежилого фонда вытряхивала на ковер груду зеленых бумажек, пересчитывала их и прикидывала, сколько на эти деньги можно купить квартир, машин или норковых шуб, сколько месяцев или даже лет можно прожить на Канарах…
Ее согревало само наличие денег, их количество, возможность подержать