– Всегда что-нибудь случается в первый раз, – притворно вздохнул авашири, – я его подлатаю, а потом еще и тебя в гости позову. Ну что, по рукам?
– Триста, – внезапно охрипнув, брякнул Ариас.
– У тебя нет совести, мой любезный. Продавать падаль за такие деньги? Я даже не уверен, найдется ли лекарь, способный поднять его на ноги.
– А тебе на ноги ставить и не надо, любезный мой, если ты действительно собираешься использовать остроухого так, как говоришь.
– И то правда, – внезапно согласился Лерий, – но все-таки двести золотых, Ариас, не больше.
Мысли Хаэлли текли медленно и плавно как равнинная река. Торг закончился, продавец и покупатель сошлись на двухстах пятидесяти монетах. Хаэлли перешел в собственность авашири по имени Лерий. Что дальше? Вернее, куда еще ниже? Его купили как подстилку для развлечений. И Хаэлли остро жалел о том, что не умер раньше. О том, что милостивая Миенель-Далли, похоже, повернулась к нему своим незрячим ликом.
…А потом его, не снимая повязки с глаз, вынесли на свежий воздух, уложили осторожно на упругое ложе и куда-то повезли. Хаэлли почувствовал, что медленно начинает плыть, уходя все дальше и дальше во мрак, и ему очень хотелось верить, что это конец всему.
***
Увы.
Похоже, ему снова не дали воссоединиться с духами предков.
Поднять веки оказалось невыносимо тяжело, как будто на каждом повисло по пригоршне сырой глины. Вокруг плавали клочья розоватого тумана, боль привычно обнимала истерзанное тело, дергая в раздавленных пальцах и перебитых руках. Но вместе с этим дышалось легко: вокруг было много свежего воздуха, а еще – горьковатый аромат духов. Хаэлли открыл глаза и уставился на женщину авашири, склонившуюся к нему. Она была немолода, но все еще довольно красива даже по эльфийским меркам, ее огненно-рыжие волосы мелкими колечками обрамляли лишенное загара лицо и рассыпались по пышному белому воротнику под горло. В ушах сверкали изумруды. А за ее спиной маячил высокий черноволосый мужчина с лицом грубым и решительным. Он молчал и глядел прямо в глаза Хаэлли, как будто хотел в них что-то прочесть.
– Милорд, мое сердце обливается кровью, когда я смотрю на весь этот кошмар, – мягко произнесла женщина, – в конце концов, это просто отвратительно! И после этого мы еще жалуемся, что жители Великого леса принимают нас за скотину.
– Вы сможете что-нибудь сделать?
Хаэлли сжался. Голос принадлежал человеку, купившему его. Но, к собственному удивлению, Хаэлли не чувствовал к нему того острого отвращения, которое должен был. Авашири и авашири, не более. Железная воля в темных глазах, в каждом движении. Он привык, чтобы ему подчинялись. А те, кто смел воспротивиться, долго не жили.
– Милорд, я постараюсь. Но, право же, не могу ничего обещать. Одни источники утверждают, что эльфы довольно живучи, другие – наоборот, что они как хрупкая ваза. Разбив единожды, уже не склеишь.
– Я склонен согласиться с первыми, – Лерий недобро усмехнулся, – если этот остроухий молодчик до сих пор жив, значит,