Я не высыпалась.
На бледное лицо и лихорадочный блеск глаз уже начали обращать внимание. Стали задавать вопросы. А я лишь отшучивалась. То усталостью, то критическими днями, то больной бабушкой, то завалом на работе. Все зависело от того, кто именно спрашивал.
Мама стала волноваться, не заболела ли я? Почему молчу все время, часто закрываюсь в комнате, поздно возвращаюсь из офиса? Я, как могла, уверяла ее, что все в порядке.
Неизменным осталась только кормежка Мишки, потому что кроме меня у него никого не было, да собственные приемы пищи. Без них не было энергии экспериментировать дальше.
После Рима был Париж. Теплый, ласковый, наполненный французским произношением и прозрачным солнечным светом. Сена бы Юлии понравилась. Даже я не ожидала, насколько приятно было смотреть на реку с моста, под которым проплывали Бото-Муш.
На смену Парижу пришел Лондон – пыльный и шумный, очень суетный и куда-то спешащий. Потом был спокойный Мюнхен и ленивая Венеция, где гондольеры раскачивались в своих лодках, ожидая тех, кто был согласен отдать за час плавания целых сто евро.
Цены, конечно, поражали. Особенно меня, зарабатывающую шестнадцать тысяч рублей в месяц. Но я не роптала. Ведь мне для путешествия денег теперь не требовалось вообще. Хотя не мешало бы иметь с собой хоть немного.
Об этом всем я думала уже много позже, глядя на уютное кафе, расположившееся на площади Сан-Марко, где почему-то очень хотелось выпить чашку кофе и полюбоваться на прохожих и голубей.
Но процесс перемещений выявил, увы, одну странную деталь, которую я никак не могла ни понять, ни объяснить: вещи, что были одеты на меня, перемещались вместе со мной (И на том спасибо. Останься я без одежды, и никаких экспериментов больше бы не было и в помине). Часы на запястье, впрочем, перемещались тоже. А вот все остальное исчезало. Из карманов и из рук.
А почему так происходило, я, увы, не знала. И спросить было некого.
Выявить пропадание вещей мне помог личный горький опыт. Дело было после работы. Некоторое время назад мне удалось отыскать защищенную от глаз прохожих пышными кустами лавочку, с которой можно было «уходить» незамеченной. А уходить я в тот раз собиралась в австрийскую Вену. Сумочка в первый (и, как выяснилось, в последний) раз была в руках.
Сам переход произошел успешно, прямо в изображенный на фотографии парк, который я хорошо запомнила из календаря. А вот сумочка пропала. Растворилась.
Заметив это, я тут же вернулась назад в сквер, но лавочка уже была пуста. А ведь не было меня всего-то каких-то секунд тридцать! Я обыскала все: местные заросли, перерыла все под лавкой и вокруг нее, но, увы…. Стащить ее за такое короткое время не успели бы, да и не было вокруг никого. И сколько я ни силилась отыскать пропажу, все без толку.
Помнится, я расстроилась.
Не столько уж ценных вещей находилось внутри, сколько сам факт исчезновения любимой вещи неприятным осадком лег на сердце. В потери было включено следующее: зеркальце, помада, расческа, бумажные платки, кошелек с восьмидесятью