– Глеб Сергеевич, я у вас отпрашивалась позавчера. Вы мне сказали, что отпустите меня сегодня пораньше. Родственница приезжает. Ее нужно встретить и…
– Помню, не забыл, – перебил девушку Серебряков.
Не самое хорошее время, чтобы отпускать домработницу, оставлять квартиру без присмотра. По Москве прокатилась череда краж, бо́льшая часть из которых так и осталась нераскрытыми. В уголовном розыске существовало предположение, что в столице действовали несколько банд гастролеров. Однако тактика у них у всех была одна. Грабанули богатую хату, тотчас съехали из города и возвратились, когда закончились деньги.
Но Глеб Серебряков, опираясь на свой прежний опыт сыскаря, видел эту проблему иначе. Он считал, что в городе орудовала какая-то крепкая и очень сплоченная банда, имевшая хитрого и весьма умного главаря. Свидетелей ограблений не наблюдалось, следов на месте преступления тоже не оставалось. Уголовники работали чисто, тщательно подбирали адреса, прекрасно знали расписание домочадцев, заявлялись на квартиры только тогда, когда в них никого не было, и взламывали замки.
Специализация «домушник» в уголовной среде являлась весьма уважаемой. Она требовала от человека большой подготовки и готовности идти на крайний риск. А там, где адреналин зашкаливает, нередко случаются и особо тяжкие преступления. Однако пока как-то все обходилось. Банда на убийство не шла. Но это был только вопрос времени.
Было бы правильнее, если бы Дарья все-таки этим вечером осталась дома, но ее просьба оказалась столь настойчивой, что Глеб Сергеевич вынужден был согласиться. Да и как же можно отказать таким выразительным глазищам?
– Иди, Даша. Мы же договорились.
– Ой, спасибо большое, Глеб Сергеевич! – с радостью произнесла девушка.
– Только не забывай, в девять часов утра ты должна быть здесь, – напомнила ей Лариса Васильевна. – Нужно будет сделать генеральную уборку, вымыть стекла. Мы хотели бы пригласить друзей.
– Да, конечно, – с некоторой обидой в голосе произнесла домработница. – Я даже раньше подойду.
– А вот раньше не нужно, – с улыбкой проговорил Серебряков. – Ведь утренний сон самый сладкий.
Дарья надела туфельки, подхватила с вешалки брезентовую сумку, попрощалась, выскочила за порог и неслышно прикрыла за собой дверь.
Гнетущее настроение адвоката усиливалось. Откуда оно взялась? Давило, накатывало, перехватывало дыхание, буквально держало за глотку. Просто так эта заноза не проходит. Такому чувству есть какое-то объяснение. Осталось только найти его.
Серебряков поднялся и подошел к окну. С третьего этажа хорошо просматривался пустынный, заросший старыми липами двор. Большинство людей сейчас находилось на работе. Старики сидели по домам. Двор пересекла женщина лет семидесяти с небольшой сумкой в правой руке. Она приостановилась, перевела дыхание, переложила ношу в другую руку, слегка сгорбилась и потопала дальше.
Неожиданно