Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын

что неудача переговоров в Бухлау между Извольским и Эренталем имела причины, так сказать, их личной недоговорённости, – благодушно оглядел пустую поляну. – Но мы с тобой, дабы сохранить европейский мир, должны поставить, как это у вас в пословице, все точки над «и», – потрясённо замер, и через секунду разразился громким хохотом, притопывая ногой и колотя здоровой правой рукой по коленке. – Твоё присутствие, Ники, весьма благотворно влияет на меня. Даже зуб перестал болеть. У нас имеется скромная просьба к России, чтоб она не мешала Германии строить Багдадскую железную дорогу, несмотря на противодействие Англии в этом вопросе, которая считает Персию своей колонией, хотя это и не так. Ники, не мы тебе враги, а англосаксы. Это они поддерживают революционные настроения в твоей Державе, это им не нравится мощная Россия. Если бы ты был моим союзником, – мечтательно закатил глаза к небу, не обратив внимания на трёх, выбежавших на поляну оленей, – Европа была бы наша. Но я даже не решаюсь просить тебя об этом, надеясь лишь на то, что Петербург сохранит лояльное отношение к Германии, и не будет поддерживать враждебную политику Англии и Франции по отношению к нам. Со своей стороны Германия всей силой своего авторитета надавит на Австрию, дабы она считалась с интересами России на Балканах, и умерила там свою агрессивную политику… Только и всего, Ники, – выжидательно глянул на русского императора.

      – Ничего не могу обещать, Вилли, но подумаю над твоим предложением…

      – Ваше величество, – послышался за спиной кайзера почтительно-укоризненный шёпот и лёгкое покашливание егеря.

      – Да! – увидел оленей Вильгельм: «Он подумает…» – почти не целясь, открыл по оленям стрельбу.

      Первым упал старый рогач: «Это Англия, – свалил второго. – Это Франция, – долго палил по третьему, скрывшемуся в лесной чащобе. – Это Россия», – отложил штуцер.

      Николай не успел произвести ни единого выстрела. Зато Сазонов, находившийся в соседнем срубе, с первого выстрела уложил огромного рогача, за что после охоты, в конце октября, удостоился чести занять должность министра иностранных дел.

      – Поздравляю, Сергей Дмитриевич, – пожал руку новому министру государь. – Теперь вы доказали, что соответствуете статусу новой высокой должности, показав, что русские тоже умеют поражать цель, когда им это нужно.

                  *      *      *

      15 августа Глеб благополучно закончил Офицерскую кавалерийскую школу, и с гордостью навесив на грудь серебряный знак с короной и Николаевским орлом, под которым клинками вверх блестели золотыми эфесами скрещенные палаш, шашка и сабля с буквами «О.К.Ш.» на завязанной бантом ленте, отбыл вместе с Натали в Москву.

      Аким грустил от осени. От жёлтых листьев и вообще, от избытка жёлтого цвета, напоминающего Её глаза.

      «Мерседес» с его рычанием и выхлопами как-то не вязался с лирическим осенним настроением, и Аким передвигался по городу в пролётке с рысаками, коими правил богатырь Ванятка.

      Вечер и дождь на Невском проспекте. Намокшие